– Если умру я, - пообещал он, слегка поглаживая ее и не отрывая взгляд. – Ошейник отрежет тебе голову. Я этого не хочу. Я тебе нужен живым.

Все-таки он боится. Это само по себе не стыдно, все люди чего-то боятся. А он загнал себя в такое положение, что впору паниковать, и теперь пытается привязать ее к себе таким странным образом. Неужто, чтобы вместе помирать было не так обидно? Или он ей что-то хочет пообещать? Но эти обещания не стоят потраченного на них дыхания. Интересно, он сам это понимает, или все еще надеется, что она будет цепляться за него, как за последний шанс?

И эти грубоватые поглаживания могут быть тем, что он боится сказать вслух, но вот чего ей не надо, так это «знаков внимания». Надев на нее ошейник, он приобрел свою гарантию, физическую страховку. Если бы захотел чего-то большего, то давно бы получил, и помешать ему она не в силах. Но он этого не сделал, а сейчас вдруг такие намеки! Он что, бережет ее «на потом»?

– Я и так с тобой, - Альбина попыталась остаться спокойной, но уж слишком нервная сложилась обстановка. – Куда я денусь? У меня выбора нет, а у тебя он есть.

– Мне не нужна твоя смерть, - повторил он, прижимая Альбину к себе совсем уже не по-дружески, обеими руками. – Если мой клан выживет, у тебя будет выбор.

В другой жизни он бы ей даже понравился. Парень молод, хорош собой, силен физически и слегка безумен. Достаточно безумен, чтобы предлагать такое своему собственному трофею. И его руки отвоевывают все новые территории, так что если сейчас она не найдет нужных слов, то может произойти что угодно.

Хотя, на это он вряд ли пойдет. Он не снимет свою броню, не даст ей шанс воспользоваться своей слабостью. Хотя, кто их знает, этих Сарги? Как там сказал покойный Вэй – они просто берут то, что хотят? Альбине не нужен «демон спокойствия», чтобы сохранять самообладание, а вот зрачки ее «владельца» уже слегка расширены, дыхание учащено, а мощные руки уже совсем не там, где им место.

– Клан должен быть превыше всего, - четко выговорила Альбина, усилием воли приглушив медленно поднимающийся внутри холодок. – Когда все будет позади, тогда и предложения делай.

Если он не остановится, придется абстрагироваться еще сильнее. Раньше он всегда обращался с ней, как с вещью, недостойной его драгоценного внимания. Трофей с захолустной планеты, ближе к животному, чем к человеку. Говорил с ней сквозь зубы, оплеухи отвешивал, в потемках держал. А сейчас что же, обстоятельства приперли парнишку до того, что он наплевал на свою брезгливость и пренебрежение?

Шоршех сильнее сжал ладонями ее бока и как бы замер, не совсем остановился, но и руки не убрал. Ему сейчас тоже непросто, если он действительно решил для себя, что она ему вдруг понравилась. Вряд ли он в этот момент притворяется, Сарги живут со своей гормональной бурей всю жизнь, а «этот» инстинкт один из самых сильных.

Да еще и экзотика! Ведь даже сама Альбина, закаленная жизненным опытом, всегда откровенно млела от золотых глаз Лины Эл и ее чуть мурчащего голоса. А уж парни тем более не оставались равнодушными! Но ведь может быть и обратный эффект! Непривычно темноглазая Альбина наверняка выглядит в глазах Сарги ярко и притягательно, да еще и экзотический акцент! Может быть, Шоршех все-таки не смог устоять перед искушением и решил узнать ее поближе? Жаль, что нельзя ему просто и открыто воспротивиться, в таком состоянии он может наломать дров. Хотя, одним поленом больше, одним меньше…

– Для начала, не дай Даргосу меня убить, - тихо предложила Альбина, снова выдерживая его напор. – Тебе это зачтется. А там видно будет.

«А вешать мы будем потом», всплыла в голове фраза из новейшей истории. Если Шоршех надеется, что она сейчас растает и положит голову на его мужественное плечо, то напрасно. Трогай сколько угодно и где угодно, но взаимности не будет. Он это, кажется, понимает, хоть и не спешит ее отпускать. Но трогает ее уже не как вещь, а совсем иначе. Право на это баловство у него, конечно, есть, но и только.

– Даргос тебя не получит, - тихо сказал он и повторил ее фразу. – А там видно будет.

– Договорились, - Альбина слегка отстранилась, увеличив дистанцию, но он и не подумал разжать руки. – Сколько у нас времени?

– Вся тройка на выходе, - сообщил Шоршех и притянул Альбину обратно. – До утра не вернутся.

Что-то его не туда занесло! Все еще не остыл после своего порыва? И странно, где это Даргос с парнями по ночам шляется? Хотя, что тут непонятно, обеспечивают себе надежный тыл, готовятся исчезнуть. И когда-нибудь начнут действовать, не так ли?

– Так что мне делать? – спросила Альбина, стараясь хоть по миллиметру, но удалиться от него.

– Поговори с Родиным, - мгновенно ответил он, слегка нахмурившись, словно от появления третьего лишнего.
– Прямо сейчас. Я могу открыть канал.

Если только это не попытка вытянуть из нее какие-то сведения, то от такого предложения она не в силах отказаться. Вот только, во что это ей обойдется? Но Шоршех ослабил хватку, пусть ненамного, и дал ей возможность высвободиться из его «объятий».