– Здравствуйте, Сергей Петрович, - с порога начал гость, и Кораблеву в этом образе вдруг почудилось что-то знакомое. – Прежде чем я вам представлюсь, вспомните бумаги о неразглашении, которые вы уже подписали.

Как же, помним! Тайна Особой Государственной Важности! Формулировки о сути тайны предельно обобщенные, меры наказания за разглашение предельно драконовские. Конструктор молча кивнул, и этого оказалось достаточно.

– Отлично, спасибо за понимание!
– улыбнулся гость и зачем-то полез во внутренний карман. – Теперь еще немного о моих полномочиях, чтобы не было сомнений.

Красная корочка, орел и чип с двузначным серийным номером. Личный порученец Верховного Главнокомандующего Борис Сергеевич Мельников, покойный академик и якобы автор «открытия века», по которому до сих пор льет крокодиловые слезы «научное сообщество».

– Однако, - пробормотал Сергей, решительно протягивая руку. – Удивили вы меня, Борис Сергеевич. Долго жить будете. Но зато теперь я понимаю, почему такая секретность.

– Пока не понимаете, - загадочно ответил академик и тепло пожал руку конструктора. – Если позволите, я навешу на вашу защиту еще и свою. Мне рисковать нельзя.

Он произвел какие-то быстрые манипуляции с небольшим планшетом и снял с плеч небольшой рюкзачок, который Сергей как-то сразу и не заметил.

– Готово, - сказал академик и с облегчением присел в кресло. – Давайте я кратко скажу, чем я занимаюсь. Я действительно возглавляю научную «группу прорыва», и обычно сижу далеко от глаз и сам ни с кем не встречаюсь. Но в вашем случае я во второй раз за короткое время вылез на свет и устроил эту встречу, потому что мне нужно лично узнать того, кто воплощает наши задумки.

– Мы их только используем, - развел руками Сергей, чувствуя легкое раздражение от того, что тайной с ним никто не поделился. – Я до сих пор не знаю, кто поставляет нам двигатели. И как они работают…

– Это не так важно, - прервал его Мельников. – Формулы вам пока никто не скажет. Гораздо важнее знать не их, а принципиальные вещи, доступные новой технике. Вы получили неплохо проработанные электронные чертежи «Спирали» и сумели меньше чем за полтора года довести дело до полетов. Вам же не помешало незнание принципа?

– Помешало, - усмехнулся Кораблев. – Приходилось все время напоминать себе, что не сплю, и мне все это не снится.

– Прекрасно, - кивнул в ответ Мельников. – Пытливый ум не остановится перед неизвестностью. Я сейчас не пытаюсь вам льстить, не хмурьтесь, это от души. Вам придется закладывать в новые машины очень много непривычных концепций, и я хочу, чтобы вы были к этому готовы. И «Спираль» в следующей итерации изменится довольно сильно.

– Да, следующие корпуса мы строим по измененному проекту, - согласился конструктор. – Долой ТРД и их обвес, другое крыло, другая центровка. А начинка…

– Я знаю, - усмехнулся Мельников. – Эти чертежи тоже моя группа готовит. Мы полностью избавляемся не только от ТРД, но и от «вонючки» в системе ориентации, остаются только новые движки. Все схемы давно посчитаны, продуты и утверждены, что сэкономит вам месяцы и годы труда. «Ступу» мы сразу делаем по такому проекту, потому что теперь факт наличия новых технологий уже не скрывается.

Кажется, подозрительный конструктор так и не мог заметить никакой фальши в глазах и голосе академика. А если разговор получается равный и честный, то можно копнуть немного глубже.

– Так зачем вы решили мне открыться? – осторожно спросил Кораблев. – Я, грешным делом, ждал в гости какого-нибудь дуболома с большими полномочиями, и даже настроился на скандал…

– С полномочиями вы угадали! – негромко, но от души расхохотался академик. – А дуболомов, извините, не держим, и водку с ними не пьянствуем. Итак, о нашем деле. Понимаю ваше желание скандалить, особенно прошлой зимой, в феврале, когда у вас без объяснения причин забрали группу специалистов. Правда, их потом вернули, но вам полгода пришлось выкручиваться, так?

– Как вспомню, так вздрогну, - помрачнел Кораблев, неосознанно повышая голос. – Неужели трудно было объяснить, зачем у меня забрали лучших людей? Да еще и запугали их подписками так, что они до сих пор делают страшные глаза и отворачиваются!

– Это и сейчас трудно объяснить, - спокойно ответил академик, наслышанный о простых манерах Главного. – А тогда, в начале года, и подавно. Но поверьте, причина была, а график по «Спиралям» нужно было выполнять. Все остальное на тот момент было не таким срочным, поэтому обошлись малой кровью. Но сейчас вам придется взять на себя еще одну тему.