– Хён, к чему ты клонишь?

– Я кое-что выяснил, но ты можешь мне не поверить. Ни Кэсси, ни Лин, ни кто-либо ещё не должен знать, что это правда. Для них это лишь слухи для того, чтобы запугать Алека. – Хён Сок с усилием сглотнул, готовясь объявить главную тайну. Тревожная улыбка выдала всё то предвкушение, что он испытывал перед этим своим первым великим открытием. – Понимаю, прозвучит совсем странно, если я вдруг заявлю подобное, но это правда. Я изучил его досье, резюме при приёме на работу, и все те документы, что ты нашёл под его именем. Ошибки быть просто не может. Алек, которого мы всё это время принимали за человека, оказался фолком.

Эндрю трясущимися руками сжал блокнот. От одной только мысли о том, что Хён Сок прав, он едва не лишился чувств. Его переполненный тревогой взгляд упал к измявшимся страницам. Глаза взволнованно обежали написанное, пытаясь разуверить сознание в настигнувшем его ужасе. Это просто невозможно. Общество бы никогда такого не допустило. Алек, глава патруля третьего Округа, один из авторитетнейших членов органов государственной власти и тот, кто в последний момент послал отчёт в ПОПДМК – фолк. Фолк, что по собственной воле лишил жизни тридцати человек и покалечил пол сотни. Новости хуже офицер Арно в своей жизни ещё не слышал. Мелкая дрожь завладела его телом, а холодный пот выступил на лбу. Эндрю всегда боялся того призрака смерти, что прямо сейчас стучался в их дверь, да лишь затем, чтобы начать армагеддон.

– Этого не может быть. – Он поправил очки и лишь сильней ухватился за сердце. Эндрю точно знал, что Хён Сок не ошибается, но его правда грозила чем-то куда более опасным, чем простым увольнением госслужащего. Эндрю открылось одно – всему миру конец в том его виде, в каком Луис Кортес его им оставил. – Хён, это…

– Я не могу рассказать об этом никому, кроме тебя. И ты не можешь. – На мгновение поймав его пальцы на груди, Хён Сок опустил их. – Это только между нами. Ни слова коллегам, ни слова семье и друзьям, даже если они не поверят.

– Да никто, чёрт возьми, не поймёт, что всё это значит. – Эндрю судорожно задышал, побледневшими от страха губами произнося. – Ведь все фолки знают поведение амфи. Он слишком подробно его описал, чтобы можно было в этом сомневаться. Алек осознавал все нюансы.

– Гейзеры взорвались в тот же день, что пропала Эмили Брамс. Если Алек не выдаст нам всю подноготную, я, чёрт возьми, пристрелю его прямо в том долбаном кресле, за которым он прятался, пока гибли наши люди.

– Если кто-то об этом узнает, начнётся война. – Голос Эндрю дрожал, пока сам он едва сдерживал рыдания. – Что происходит, Хён? – он поднял на друга полные слёз глаза. – Когда мы отдадим отчёт начальству, нас либо убьют гражданские, либо прикончат идолопоклонники фолков.

– Лучше мы их, чем они нас. Это наша работа.

– Замолчи, Хён. – Пока туфли Эндрю беспокойно стучали по тёмному ковру, руки его нервно сжимали колени. – Как ты можешь думать об этой чёртовой работе? Нам всем грозит смерть, понимаешь?! – он почти сорвался на крик, когда Хён Сок надавил на его плечи, совсем не понимая, как лучше себя повести, но и это ни капли не помогало. – Мы все умрём, Хён, а ты продолжаешь видеть во всём лишь работу. Говоришь об убийстве Алека, хотя знаешь, что он фолк, и за такое тебя самого разрешат на электрическом стуле! Никто не должен и пальцем трогать фолков, но тебе всё плевать, ты не видишь совершенно никакой разницы между нами. Только вот проблема в том, что ни человек, ни фолк умирать не должен! Для тебя все равны, так ведь? Я и сам для тебя не больше, чем один из второстепенных служащих, которому ты по ошибке позволил к себе приблизиться. Я прав, иначе почему здесь Лин и Кэсси? Мы должны были быть только вдвоём. Потому что это наше дело. Наша работа. Наша с тобой. – Ладони накрыли его глаза, а губы вдруг задрожали. – После всего я всё ещё твой подчинённый. Тебе всё одинаково безразлично.

– Эндрю, я…

– Замолчи. – Он попытался вырваться из его рук, но не смог. Эндрю давно осознал, что в действии Хён Сок куда лучше, чем в разговоре, но от того ему становилось лишь хуже. – Я столько пытался добиться от тебя хотя бы слова, и единственное, что ты можешь сказать мне, дак это то, что Алек, чтоб его, фолк. Ты хочешь, чтобы я вместе с тобой хранил этот позор. Так поступают все подполковники. Свои отвратительные грязные мысли оставляют на коллег рангом ниже. Ни в чём ты не открывался мне больше, чем в руководстве. Со мной ты лишь начальник, от которого ничего другого мне и ожидать то не стоит! – Эндрю ударил его в плечо, да лишь затем, чтобы найти повод к нему прикоснуться. Хён Сок всегда знал, что по собственной воле он никому не причинит вреда. – Если всё так, тогда какого чёрта ты продолжаешь делать вид, будто мы друзья?

Эндрю вновь попробовал встать, и тогда Хён Сок наконец догадался, чего тот добивается. В одно движение усадив Эндрю ближе к себе, он обнял его, да так, как в детстве проделывал это с Лин. Прижался к груди, словно бы тем старался выбить из лёгких весь воздух, и в пол силы скрестил руки на понурой спине. В подобном положении Хён Сок подолгу сидел с ней, пока его присутствие не начинало ей надоедать, но с Эндрю дела обстояли совершенно иначе. Для него Хён Сок не был противен даже тогда, когда из-за его открытия весь мир обещал пасть в чёрной воде и синем пламени.

Эндрю не мог противиться его воле, да по той лишь причине, что не хотел. Хён Сок задержался, да только из-за того, что его другу это было нужно. Так он всегда думал – они общаются, ведь так пожелал Эндрю. Он позволяет Эндрю работать в своём кабинете, ведь пару лет назад это взбрело ему в голову. Начиная с самого их знакомства в первый рабочий день младшего офицера Арно хотеть мог только Эндрю. Так думал Хён Сок, совсем не беря в расчёт того, что теперь они оба сидели на этой кровати потому, что его рука привела Эндрю к ней.