— Да, так как она была сформирована не добровольно, возможно, мне придется поехать вместе с Маркусом, но… пока что его хозяин дал мне выбор: ехать или остаться здесь.

— И что ты выбрала? — взволнованно выпрямляется. Внутри теплеет. Брату действительно есть до меня дело.

— Я пока что не дала ответ. У меня есть два дня на размышления. Я пришла к тебе посоветоваться, узнать твое мнение… вот.

— Понятно… — откидывается в кресле и переводит глаза на потолок.

— Ты знаешь, что с тобой там будет? — спрашивает задумчиво.

— Я знаю, что Маркуса заберут на границу, в зону боевых действий. И что там не будет других девушек, и что мне придется жить в одной комнате с ним, — отвечаю негромко. Слова, произнесенные вслух, пугают куда больше мыслей в голове.

— Это звучит очень опасно, — хмурится и скрещивает руки на груди.

— Да, знаю, — опускаю взгляд на его чистый стол. А ведь мне и здесь неплохо.

— И чем ты там будешь заниматься? — поднимает брови.

— Не знаю, думаю, сражаться вместе с другими слугами, — кусаю губы, потому что внутри нарастает тревога.

— Ты ведь понимаешь, что это совсем не то, что было здесь у нас? — спрашивает напряженно.

— Не знаю, — растеряно озираюсь. — Возможно, мне не придется сражаться. Наверняка на границе есть и другая работа.

— Наверняка… — качает головой с сомнением.

— Дело в том, — осмелев от тишины, начинаю я. — Что я не знаю о том, что будет со мной здесь.

— Здесь? — удивленно поднимает брови.

— Меня ведь наверняка снова определят в исправительную пару, и я… не знаю, что ждет меня в ней, — опускаю глаза на колени.

— Амели, — окликает меня спокойно.

— Что? — смотрю на него немного смущенно.

— Ты ведь понимаешь, что вопрос партнера и твоей жизни в зоне боевых действий… несоизмеримые понятия? — произносит негромко и пристально смотрит мне в глаза.

— Н-несоизмеримые..? — тихо повторяю за ним, медленно осознавая смысл слов.

— Здесь у тебя будет дом, работа, еда, семья, безопасность, а что будет там? — взволнованно наклоняется вперед.

— Я… я не знаю, — отшатываюсь под его напором.

— Но ты все равно колеблешься… — смотрит на меня непонимающе.

— Я… просто… — теряюсь и опускаю глаза в пол.

— Он тебе нравится, вот в чем дело, — выдыхает и отклоняется в кресле.

Сглатываю и упорно смотрю на свои руки, не в силах поднять глаза. Я боялась признаться себе. Боялась спросить себя. И он не спрашивал меня. И не говорил мне о своих… чувствах. Какое странное и незнакомое слово. Давно я не задумывалась о нем.

— Не знаю, возможно, — осторожно поднимаю глаза на брата.

— Каким бы хорошим он ни был, это не стоит твоей жизни, поверь, — произносит сурово и твердо, смотрит на меня в упор, давя своим авторитетом.

Ноги сами поднимают меня и несут к дверям. Его напор и уверенность в своей правоте отталкивают. Он не понимает… чего я на самом деле хочу. Его беспокоит только вопрос моей сытости.

Ну и что, что там опасно? Я не боюсь опасности! Ну и что, что там придется сражаться? Я всю жизнь сражаюсь! Ну и что, что это зона военных действий? Ну и что, что опасно для жизни? Я вообще-то вампир, меня фиг убьешь!

— Амели? — останавливает удивленный голос брата, когда я уже касаюсь ручки двери.

Сглатываю и оборачиваюсь. Стараюсь смело смотреть на него, выстоять его пристальный взгляд.

— Спасибо за совет, — произношу с благодарностью, но выходит сухо.

— Не глупи, это действительно опасно, — упирается руками на стол и выпрямляет ноги, принимая еще более зловещую позу.

— Я знаю, — отвожу взгляд и уверенно поворачиваю ручку. — Спасибо, — киваю и вылетаю из его кабинета.

Иду быстрым шагом и размахиваю руками. Внутри все сильнее закипает злость. Да откуда ему вообще знать, насколько там опасно? Откуда знать, что для меня опасно, а что нет? С чего он взял, что я не справлюсь?

Ноги сами приводят в старый архив. Прохожу между стеллажами с коробками и выхожу к зоне осмотра. Здесь за одним из столов в одиночестве сидит Маркус и что-то записывает на бланк.

При моем появлении он отрывается от работы и поворачивает голову. Заметив меня, удивленно вскидывает брови, но ничего не говорит.

Молча подхожу к нему и нахально сажусь прямо на стол. Он отклоняется на спинку кресла и бросает ручку в раскрытый журнал.

— Рассказывай, — бросает коротко и бросает взгляд на мои обнаженные колени.