— Яйца Ало, Гаро, — прошипела Эндж. — Ты не мог бы поговорить о чем-нибудь другом? — Прошло всего несколько дней с тех пор, как они расстались с Хасаном и остальными, но просто чудо, что она до сих пор не зарезала этого идиота.

— Но почему именно мы? Кто угодно мог бы пойти.

— Кто угодно?

— Да. — Гаро впился в нее взглядом, словно провоцируя ее возразить. Ну, скорее его одурачить.

— Неужели? А мейгорцы?

— Ну... нет, не они. Я не о них говорил. Большинство из них даже не говорят на нашем языке.

— Тогда Тиннстра, Аасгод или Хасан?

Гаро начал краснеть:

— Очевидно, что не они.

— А как насчет Зорики?

— Ты тупишь.

Эндж недобро рассмеялась:

— Верно. Я туплю.

— Я имел в виду других ханранов.

— Они не собирались посылать никаких Шулка, потому что, в отличие от тебя — и, возможно, меня, — Шулка знают, что делать, когда дело доходит до драки. Вот почему послали нас с тобой, чтобы попытаться завербовать других людей, которые знают, как сражаться — потому что, если ты еще не заметил, нас стирали в порошок каждый раз, когда мы сражались с эти гребаными Черепами. И если мы не завербуем еще больше людей, то проиграем эту чертову войну. Так что мы идем на север, ты стонешь хуже, чем киесунская торговка рыбой, а я гадаю, каких Богов я так разозлила, что продолжаю с тобой возиться.

— Просто с армией я чувствовал себя в большей безопасности, — сказал Гаро. — Здесь с нами может случиться все, что угодно.

— О, заткнись. — Она поправила маленький рюкзак на спине, пытаясь устроить его поудобнее. Она была голодна, но с едой придется подождать до темноты. Хасан позаботился о том, чтобы им дали с собой кое-какие припасы, но их было немного. Старый Шулка пошутил, что они «будут жить за счет земли», но Эндж была городской девушкой. Что она знала о поиске пищи или ловле дичи? Особенно когда она видела перед собой только мили и мили открытых лугов.

— Но то, как Зорика уничтожила все Черепа на пляже, — продолжал Гаро. — То, как она заставила Дайджаку вспыхнуть огнем... — На мгновение его лицо просветлело, а глаза расширились от удивления.

Эндж шлепнула его по руке:

— В следующий раз ты скажешь мне, что любишь ее.

— Она — подарок Богов.

— Да, да. — Эндж пошла быстрее, не желая больше об этом говорить. Она могла понять, почему у Гаро подкашивались колени из-за Зорики, но Эндж все еще ощущала ярость пляжа и помнила, какой незначительной она себя чувствовала. Она все еще слышала грохот взрывов в ушах, видела всех мертвых и умирающих. От одной мысли об этом ей захотелось блевать, кричать и плакать.

По правде говоря, она была рада уйти из армии. Она чувствовала себя такой беспомощной. Она ожидала смерти. Возможно, часть ее этого хотела. Это был способ уйти от войны. Возможность снова быть с Дреном.

Если бы существовала сраная загробная жизнь. Она хотела бы верить в царство Синь так, как верили ее родители. Было бы здорово снова увидеть их, Дрена и свою бабушку, сидящими вместе и устраивающими бесконечные пиры. Одно большое счастливое воссоединение.

Это звучало слишком хорошо, чтобы быть правдой, — и именно поэтому она не верила, что это существует.

Теперь трудно во что-то верить. Определенно, ни во что хорошее.

Даже Зорика и ее магические способности не впечатлили Эндж. Конечно, они ее пугали, но ее пугало и многое другое. Но сейчас, когда все их надежды возложены на плечи этой девушки? Джия в полной заднице.

Вот почему Эндж была более чем счастлива оставить их всех позади, когда Хасан попросил. На самом деле, у нее было искушение продолжить путь и забыть обо всех революциях и Ханране. Нужно только найти место, где она могла бы исчезнуть, и попытаться забыть обо всем этом.

Жаль, что Гаро был с ней. Она не могла дезертировать, пока он тащится за ней по пятам. Она не хотела, чтобы он бросал на нее неодобрительные взгляды или, что еще хуже, чтобы он жалел ее и думал, что она не справится. Конечно, всегда существовала вероятность, что он захочет сбежать с ней, и от этой мысли ей стало по-настоящему плохо. Невозможно представить, чтобы я заторчала где-то с этим чертовым Гаро.

— Должно быть, я кого-то сильно разозлила, — сказала Эндж вслух.

— Что ты сказала? — спросил Гаро у нее за спиной.

— Ничего.

— Как же мы будем набирать рекрутов? Просто придем в город и начинем приглашать людей к нам присоединиться?

— Да, и это сработает, — сказала Эндж. — Может быть, мы даже сможем сказать пару слов, прежде чем Черепа нас повесят... ну, если соберется приличная толпа, чтобы посмотреть, как мы будем качаться.

— Тогда в чем твоя великая идея?

Эндж повернулась и уставилась на Гаро:

— Я, черт тебя побери, не знаю. Я просто буду счастлива, если найду всех живыми, или ты забыл об Анджоне?