— Ты ведь не меня искала, верно?

Она осмотрелась, переключившись на настоящее:

— Да. Не искала. Мне нужно побыть одной.

— О, я ценю это чувство. Трудно найти уединение, когда у тебя есть целая армия в качестве компании.

— Полностью согдасна.

Раласис склонил голову набок и одарил Тиннстру своей улыбкой, которая покорила все сердца, кроме ее:

— Может быть, тебе нужна компания, пока ты будешь одна?

— Это бессмысленно, — ответила Тиннстра. — Нет, не нужна. — Но она не ушла.

— Я хороший слушатель.

— Я плохая рассказчица.

— Мы, кажется, идеально подходим друг другу. — Он снова улыбнулся ей и ничего не получил в ответ. Он уже начал думать, что снова переспит с ней. Но, опять же, она не ушла, так что, возможно, все наладилось.

— Я просто злая. Зорика и Аасгод... — Тиннстра махнула рукой в сторону центра лагеря, затем покачала головой. — Но, наверное, виновата я.

— Почему ты так говоришь?

— Я напугала их прошлой ночью. Я... я ушла одна. Черепа собирались снова напасть. Я убила Тонин и двух Избранных.

— Это было храбро с твоей стороны.

— Они думают, что это было глупо с моей стороны.

— Что ж, лично я тебе благодарен. Благодаря тебе я смог выспаться и дать отдых своим ногам.

Тиннстра взглянула на его ботинки:

— Прошлой ночью твои ноги действительно выглядели плохо.

Раласис рассмеялся:

— Я думаю, у Черепов правильная идея — возьми Тонин, открой врата и шагни туда, где ты хочешь быть. Не надо всей этой ерунды с маршем.

— Мы скоро доберемся до Айсаира. Тогда твои ноги смогут отдохнуть.

— О! Но тогда придется сражаться день за днем. Тебе придется выслушивать мои жалобы на боль в плече, или, возможно, в итоге у меня останется какой-нибудь ужасный шрам, который испортит мое прекрасное... — Он не договорил, но и так сказал слишком много.

— Как у меня? — Резкость в голосе Тиннстры была острее любого лезвия.

— Прости. Я говорю глупости, не задумываясь. Я делаю это постоянно.

— Не извиняйся. Ты говоришь правду.

— Ты по-прежнему прекрасна...

— Милостивые Боги, чувак. Беги, пока можешь. — С этими словами она умчалась прочь.

— Тиннстра, — крикнул он ей вслед. — Я не хотел... — Но она уже была вне пределов слышимости. — И вообще, предполагалась, что у меня есть подход к дамам.

Проблема была в том, что Раласис сказал правду. Да, Тиннстра была устрашающей, по-настоящему опасной, и у нее был поврежден глаз, но в ней было гораздо больше того, что он находил неотразимым и, да, красивым. Он заметил это в тот момент, когда они встретились на «Окинас Киба»: она могла бросить вызов всему миру. Даже когда она вернулась из своего таинственного путешествия, годы были одновременно суровыми и добрыми. Он видел, как она справляется со своей ответственностью, и все же та же непокорность, которая нравилась ему, когда она была моложе, только росла вместе с ней, укрепляя ее. Она походила на воина из мифов, с глазами, которые могли заглянуть мужчине в душу. Она не была девицей, которую нужно было спасать; она собиралась спасти мир в одиночку.

Тиннстра была причиной, по которой он вызвался возглавить мейгорские войска в Джии. Она была причиной того, что он, вероятно, погибнет на каком-нибудь чужом поле боя, вдали от моря, и ему только что удалось заставить ее его возненавидеть. Блестяще.

Без сомнения, позже какой-нибудь эгрил отрубит ему голову и сделает этот день идеальным.

49

Эндж

Ланака

Эндж смотрела на мертвых, и слезы текли по ее щекам. Она не пыталась их остановить. По правде говоря, она не знала, как это сделать.

Хотя она знала, чего ожидать, когда они подходили к городу, она надеялась, что ошиблась. Даже когда она увидела птиц, кружащих над головой, совсем как в Анджоне, она все еще цеплялась за эту надежду.

Какой же дурой она была. Невозможно было притвориться, что вонь в воздухе была чем-то нормальным. Невозможно было объяснить непрерывное карканье проклятых птиц чем-то хорошим.

Однако на городских воротах не было написано кровью приветствие. Вместо этого их просто оставили открытыми, как будто это не имело значения. В конце концов, горожане внутри никуда не собирались уходить.

Нет, они ждали внутри.

Насаженные на колья, как и в Анджоне.

Неужели она действительно прошла полстраны только для того, чтобы увидеть еще больше зверств? Она прикрыла рот рукой, чтобы остановить подступающую желчь, и закрыла глаза. Она могла с этим справиться. Это было плохо, но она была сильной. Она...

— Пошли, — сказал Гаро. — Я не хочу здесь околачиваться.

Во имя Богов, Эндж была с ним согласна. Ей хотелось сказать да, но она знала, что это неправильно. Она открыла глаза.