— Я бы предпочел, чтобы меня ты не убивала.

— Тогда не создавай проблем.

— Как часто говорил мне отец.

— Слова мудрого человека.

— Он определенно так считал.

— А ты?

— Это история для моего смертного одра, — сказал Раласис.

— Тогда будем надеяться, что я ее не услышу. — Даже в слабом свете пожара Тиннстра могла видеть за стенами Айсаира яркое свечение магии. Эгрилы определенно не собирались рисковать. Ее дочь столкнется с серьезным испытанием, когда доберется до города.

— Когда ты хочешь войти?

— Позже, когда стемнеет и люди устанут. Тогда будет легче проникнуть в замок.

Раласис кивнул: «Тогда я немного отдохну». Он вернулся к своей украденной лошади и начал рыться в седельных сумках.

— Что ты ищешь?

Он рассмеялся:

— Надеюсь, что покойный владелец этой лошади был подготовлен лучше, чем мы. — Его рука перестала двигаться, и он засунул ее поглубже. — Ага!

Несмотря ни на что, Тиннстра поймала себя на том, что улыбается, когда Раласис достал что-то завернутое в ткань.

Он ухмыльнулся, разворачивая краюху хлеба:

— Сегодня, Тиннстра, мы ужинаем как короли.

— Ешь все, — ответила она. — Я не голодна.

— Ты же не держишь там лакомства для себя, любимой, так? — Он указал подбородком на ее сумку.

Тиннстра даже не заметила, как ее рука легла на сумку. Улыбка растаяла вместе с движением руки:

— Да, не держу.

Он разломил хлеб пополам и протянул ей половину:

— Тогда поешь. До Кейджестана далеко.

— Я же сказала, что со мной все в порядке. Ешь. Я собираюсь немного осмотреться.

Раласис пожал плечами:

— Как знаешь. Но на вид это отличный хлеб, только правая сторона черствая.

Она ушла, качая головой. Было ли ошибкой взять Раласиса с собой? Хотела бы она знать. Какая-то часть ее была рада, что она не одна, но не чувствовала ли это прежняя Тиннстра? Испуганная Тиннстра?

Нет, я убила ее давным-давно.

Тиннстра отвернулась, злясь на себя за слабость и сомнения.

— Поспи немного, как только поешь. Я буду сторожить первой. Через несколько часов мы можем поменяться.

— Как пожелаешь.

Тиннстра устроилась рядом с деревом и постаралась не думать о том, когда она в последний раз нормально спала. Она чувствовала себя измученной всем этим. Фитиль свечи догорал. Ей просто нужно было продержаться еще немного. Последний рывок. Последняя война.

Она даже не думала о том, чтобы достать флакон с водой Чикара, даже не думала о том, стоит ли пить воду. Она просто осушила флакон одним глотком. Больше не было никакого прилива. Не было ощущения внезапной силы. Было только облегчение, когда усталость, сковывавшая ее до мозга костей, исчезла. Туман в ее мозгу рассеялся.

Тиннстра наблюдала, как по всему городу пляшут отблески магии Эгрила. Айсаир переливался всеми оттенками красного. Венна сказала, что в столице сотни Избранных, и, судя по тому, что Тиннстра могла видеть, это была скромная оценка.

Впрочем, это не имело значения. Она войдет переодетая в одного из них, а затем использует их собственную магию, чтобы отправиться в Кейджестан. Я положу конец этой войне.

— Раласис.

Он резко проснулся, сбитый с толку, его рука потянулась за мечом, которого у него не было. Затем его взгляд остановился на Тиннстре, и он успокоился:

— Сколько я проспал?

— Четыре или пять часов.

— Почему ты дала мне так долго спать? — Раласис потер глаза, затем покрутил шеей.

— Похоже, тебе это было нужно.

— Тебе следовало разбудить меня пораньше, — проворчал он. — Ты не спала.

— Я не устала.

В лесу вокруг них мерцал свет, танцуя среди теней. Свет, исходивший из города.

— Что происходит? — спросил Раласис.

— Незадолго до наступления темноты они зажгли факелы вдоль всей дороги, а затем и на открытой местности. Они, должно быть, думают, что нападение неминуемо.

Раласис уставился на хорошо освещенную дорогу:

— Они увидят нас, как только мы выйдем из леса. Когда доберемся до траншеи, мы будем в пределах досягаемости разрядов Избранных. При свете факелов это будет легкая мишень.

— Передумал? — спросила Тиннстра.

— Нет.

— Тогда надень маску. Пошли.

По крайней мере, Раласис стал выглядеть Избранным, когда надел маску. Пока он держал рот на замке, они могли прорваться.

Они отправились в путь, выйдя из безопасного темного леса на главную дорогу — ту самую дорогу, по которой она так давно бежала с Аасгодом и Зорикой. Как давно это было, по времени этого мира? Шесть или семь месяцев назад? Она спросила себя, занял ли кто-нибудь ее комнату, или она так и пустует после визита Бериса.