— Да, — твердо произнес я. — Помогу перебраться и освоиться. Хлеба дам на первое время, а если не хватит, то займу до урожая. Молитесь своим богам спокойно, притеснений не будет, а ежели захотите, то и их поставим рядом с нашими. Три года, как переберетесь, никакой платы брать не буду. После же будете платить, как и все, кто проживает на моей земле. Плата та невелика и подъемна. Ежели нападет кто, я всегда приду на защиту. Торговать сможете без уплаты по всем землям моим.

— Врешь! — не выдержав, прошипел словно змея Барус.

— Я никогда не вру! Ежели ты еще раз меня оскорбишь, то лишишься языка вместе с головой, — рявкнул я, не выдержав подобной наглости.

— Да я…— подскочил с лавки Барус.

— Сядь, — сказал как отрезал Велигор и ожог Баруса взглядом, а после повернулся ко мне.

— Сладки речи ты ведешь, князь Яромир, вот только выгоды тебе не так уж и много. Вряд ли много с тобой народу пойдет, тебя не знаю, ты чужак.

— Много не много, но, может, кто и пойдет. Там и земли заселю, и будут они пахать и сеять, рыбу ловить, торговать, и оживут те дикие пустоши. Мне холопов выкупать приходится и заселять земли. Строить для них деревни, а это дорого, да и времени много занимает. Вольный же человек лучше позаботится о земле своей и встанет на ее защиту, коли напасть придет.

Велигор не ответил, лишь задумчиво потеребил бороду.

Первый раунд переговоров, можно сказать, прошел удачно, мне не отказали и не указали на дверь. Темы переезда мы больше не касались, но разговоры продолжились обо всем и ни о чем. Вагры пытались вызнать, откуда я такой взялся и вообще подробности моей жизни. Кое-чем я поделился с ними, откуда я родом, что долго жил в Ромее и ходил в ближниках у знатного ромейца, что войсками командовал. Да и намекнул, что в моем роду и князья были, хоть и давно, и роду я не худого.

Немного еще посидев, я вернулся в лагерь, Пяст же остался у своих соплеменников.

Дабы не страдать от скуки, и чтобы бойцы не разлагались морально, я устроил тренировку, разделив отряд на две части. Одной командовал я, а во главе другой поставил Могуту. Выстроил два клина и устроил взаимодействия, где мы шли бок о бок, разворачивались и шли друг другу навстречу.

Народ же в поселке высыпал на защитную стену и с удовольствием наблюдал за устроенным мной представлением.

Пяст появился под вечер, с уставшим видом он уселся возле моего костра. Видать, замучили его вопросами, да, дело это небыстрое и непростое, убедить людей перебраться в иное место. К тому же я для них чужак, которому по определению веры нет.

— Они тебе не верят, точнее, хотят поверить, но опасаются. Да и не знают тебя и о тебе не слышали вовсе, — неожиданно произнес Пяст, глядя в огонь.

«Видать, действительно допекла их здешняя ситуация»,— промелькнуло у меня в голове.

— Оно и понятно, я и не рассчитывал, что мне с порога поверят. Не прогнали и выслушали, и то хорошо, — произнес задумчиво я.

— То верно! Завтра поутру приглашают тебя откушать, — проговорил Пяст.

— Раз приглашают — пойдем, — кивнул я.

С утра за столом прошел второй раунд переговоров, который происходил в таком же составе.

Вагры расспрашивали о тех кто живет в тех краях, с кем можно торговать, а с кем и воевать придется. О земле спрашивали и о погоде, видах на урожай, в общем, обо всем, о чем только можно.

Еще четыре дня шли переговоры, и на пятый мне объявили, что нашлись желающие перебраться в мои края.

Всего таких было двадцать человек, из которых пятнадцать старики да старухи, доживающие свой век.

Пробная партия из тех, которых не жалко, а дальше посмотреть, что из этого выйдет.

Забрав людей и отплыв, я направил корабли в Волин, где закупил хлебов через дядьку, а после вернулся домой, не забыв высадить Пяста в Колывани.

Заботу о переселенцах я поручил Кастору, а сам, отдохнув пару дней, направился в Новгород, где и передал купленные хлебные запасы Димитру, выкупил себе еще сотню холопов и вернулся домой.

Кастор к этому времени уже разместил переселенцев в выстроенную деревню недалеко от моего города и всячески им помогал с подготовкой полей. Новых холопов также передал ему на попечение с наказом организовать еще одну деревню на берегу Нарвы, в сторону моря.

Сам же не стал надолго задерживаться и отправился в Изборск. Можно было, конечно, в Псков, но после моей шутки я опасался там появляться.

В Изборске я закупился скотом и птицей и вернулся домой, надеясь уже на полноценный отдых для себя и своих людей.

Вот только в городе меня ожидали Пяст с двумя из переселенцев, и у меня с ними состоялся разговор.

В котором они очень попросили вновь отвезти их обратно, дабы передать весточку, что все у них в порядке и они прекрасно обживаются на новых землях.