С переломы я и вовсе не лечил, лишь в сторону отправлял, это можно сделать и потом, в конце концов, налажу шину или лубок, а там и само заживёт.

— Яромир, Яромир, — раздался крик Хрерика, бегущего ко мне, который отвлёк меня, когда я в очередной раз возвращал потерянную конечность.

— М? — только ответил я, возвращаясь к лечению.

— Нашли селян, да и Велигора тоже. В общем, по амбарам они да в холодных сидят, связанные да избитые. Многие страдают от жажды и голода. Воняет там, я тебе скажу, — и Хрерик сморщился. Велигор едва живой, его пытали, да и не только его.

— Понятно, живы — уже хорошо, — кивнул я. — Выпускай их, да помогите, я сначала здесь закончу, а потом ими.

— Хорошо, и ещё знай, их там многовато для такого села, — скороговоркой высказался Хрерик.

— Ну, видимо, там не только из этого села, но и те, кто хотел переселиться в наши края. Все, не мешай, — отмахнулся от Хрерика.

Я, конечно, мог пойти сейчас и помочь ваграм, вот только здоровье и жизни моих людей для меня были важнее. В сегодняшней стычке я и так потерял двадцать два бойца, и оттого был зол. Не привык я терять людей, не нравилось, хоть я и прекрасно понимал, что для сегодняшнего боя потери минимальны, ведь мы бились без щитов и доспехов, да если бы не магия, то и вовсе могли все лечь. Да и вылечу я многих и верну в строй.

Часа два я занимался лечением своих людей, за это время на улицах селения появились вагры, они были истощены, на многих не было живого места. Мои люди помогали им, кто-то начал набирать воду из колодцев, а кто-то зажигать очаги и костры, на которых собирались готовить пищу из местных припасов.

— Накам, где Велигор? Веди к нему,— окликнул я своего ближника, когда закончил накладывать последний лубок.

— Пойдём покажу, его вон в том доме положили, — указал на одно из строений Накам, и я направился следом за ним.

Пройдя в дом, я увидел Велигора, лежащего на топчане, рядом с ним суетилась женщина в возрасте, еле стоявшая на ногах, а рядом на лавке бледные сидели два сына Велигора.

Глядя на лежащего Велигора, можно было смело сказать, что краше в гроб кладут.

Его пытали, истязали, борода была вырвана, на теле следы ожогов, а правая рука и вовсе превратилась в культю.

— Яроми-и-ир, — едва слышно протянул Велигор. — Знай, я ничего не сказал. Увези людей отсюда, — и он закашлялся, и тут женщина снова засуетилась вокруг него.

— Молчи, отлежись, а там и разговоры говори, — прикрикнула она.

— Молчи, женщина, — все так же тихо протянул Велигор. Было видно, что он находится на последнем издыхании.

— Людей увези, не будет им тут житья. Всех, кто захочет. И ты, Масейна, уезжай, а меня уж здесь…— совсем тихо закончил Велигор.

— Ты чего удумал, старый, никак бросить меня хочешь?— вскинулась женщина и злобно глянула на Велигора.

Я отодвинул немного ее в сторону и наклонился к раненному, вглядываясь в него, и заговорил:

— Никак помереть удумал? Да людишек на меня спихнуть, э не-е, так дело не пойдёт, —прикоснувшись к нему, я выпустил силу жизни, и изумрудный свет озарил комнату.

У меня в источнике оставалось едва десятая часть, и половину я спустил на Велигора, а после погрузил его в сон. Вылечить его полностью у меня не хватило бы сил, да и наверняка надо будет ещё кого-нибудь подлечить и спасти от смерти.

— Вылечу я его, но не сегодня. Козликом он у тебя заскачет, — обратился я к жене Велигора. Не буди, пусть спит, — и, развернувшись, покинул дом.

— Накам, найди Баруса и Ларва, если они живы, конечно, — распорядился я.

А сам пошёл к местным выяснять, что же произошло. Сказать, что было много желающих меня просветить,— значит соврать, людям было не до этого, они приходили в себя после пятидневного плена, как выяснилось.

Я всё же смог найти парочку людей, что меня просветили, и, как и предположил Хрерик, не все были из этого села, многие пришли из-под Старграда.

Напавшие же были людьми маркрафа Билунга, который их сюда прислал, разобраться с их уходом, а точнее, бегством. Не знаю уж, до марграфа слухи об этом дошли или доложил кто, но факт остаётся фактом, они нагрянули. Да и поступили хитро, часть их людей прибыли в деревню как переселенцы, и ночью они открыли ворота для основного войска. Пока была неразбериха, часть народа успела убежать, но многих взяли. Да и убитых среди вагров хватало, их трупы просто скинули в одну кучу за амбаром.

Ни с Барусом, ни с Ларвом поговорить не удалось, они хоть и были живы, но у Баруса была сломана челюсть, и он просто не мог толком говорить, да и других переломов хватало. Ларв же находился без сознания, был весь синий от синяков и дышал он с трудом.

Весь оставшийся день прошёл в работе, трупы саксов просто выкинули в море, а нашим устроили полноценное погребение с костром и воинским плачем, рядом погребли и вагров.

За ночь источник частично восстановился, и я вновь приступил к лечению, сначала шли свои люди, а потом и остальные.