На этот вопрос даже мать не могла ответить.

Дверцы скрипнули. Вошли двое мужчин, все взгляды были обращены на них. Саймона замер, когда он увидел беловолосого. Сегодня они были одеты в подобие костюмов: брюки, серая рубашка, галстук-удавка и жилет. Проводив гостей города взглядами до барной стойки, мужчины продолжали наблюдать за парочкой, попивая из кружек.

Сара повернулась к вновь вошедшим и облокотилась на стойку.

– Чего желаете? – спросила она. Бар продолжал молчать. Наблюдали.

Беловолосый прошептал что-то на ухо младшему компаньону. Паренёк кивнул.

– Мой товарищ будет пиво. Есть?

– Да. – сказала Сара прищурив один глаз.

– Отлично! – радостно вскинул руки паренёк, – и мне тоже, но не сильно крепкое.

– Молокосос, – сказал кто-то в зале, беловолосый резко обернулся, но не засёк оскорбителя. Паренёк похлопал по плечу , успокаивая напарника. Казалось бы безобидный жесть, но и его приняли превратно.

Сара наполнила две кружки пивом мерзкого, зеленого цвета.

– Это крепленое, а это нет, – пододвинула напитки посетителям. Мужчины взяли кружки и хотели сесть за столик, но свободных мест не было. Они обернулись к стойке обратно, уселись на стульчики и принялись пить. Беловолосый выпил полкружки залпом, бар одобрительно загудел. Парень помладше попытался повторить, но был неопытен, хватило на пару глотков.

Сара улыбнулась.

– Что привело в наш город? – спросила она, взяв кружку и тряпку, чтобы вытереть остатки напитка внутри.

– Мы долго плутали, – заговорил парень помладше, – и вот решили передохнуть здесь, – он отпил из кружки.

– Где были?

Беловолосый незаметно пихнул напарника предупреждая, чтобы не говорил чего лишнего.

– Да много где, – паренек понял намёк.

– А где конкретно? – спросил один из посетителей.

– Ну, вот один из последних городов который мы посетили был Нью-Амстердам, – обернулся парень к залу и сделала ещё пару глотков, – он находится на самом южном краю континента, на территории Европы.

– И как там? – спросил с интересом мужчина за столиком позади .

– Ооооо! Там очень красиво, – он отхлебнул, – но ночью, когда зажигаются огни. Город словно живёт!

Бар немного вытянулся, слушая рассказ юноши. Никто не покидал границ своей территории, боясь наказания других народов или того хуже смерти. Поэтому послушать рассказ о другом городе на другой территории словно глоток свежего воздуха. Весь бар даже боялся дышать, боясь пропустить хоть слово.

Каждые несколько предложений парень смачивал горло, всё больше пьянея и рассказывая не совсем то, что можно было. Несколько раз он пропустил сигналы старшего товарища, продолжая рассказывать где они были что видели, что делали и кого искали.

– Да, – ответил одному из гостей и кивая самому себе, язык едва ли слушался хозяина, – мы много где были… многое видели… Но это ничего!.. Парни мы крепкие! – он закатал рукав рубашки и показал хилый мускул, – мой напарник бывший охотник за головами, – сказал парень, – а я его подмастерье! – Беловолосый понял, что дело пропало. Он пережал у напарника артерию на шее, из-за чего тот потерял сознание и подхватил одной рукой тело, второй держал бокал из которого допил содержимое, обновлённое в четвертый раз. Сказал единственное слово, которое он мог выговорить на английском и вышел из бара таща сонное тело на плече.

Когда пара испарилась, бар загудел, обсуждая их. Саймон подошёл к Саре.

– Заметила, что второй ни слова не проронил?

Она кивнула.

– Но при этом выпил четыре кружки крепленного, а малыш с одной улетел, – она усмехнулась, Саймон улыбнулся, – молодой, дурак. Все мы были молодыми, – сказала женщина с затуманенным взглядом, – да. – а затем опустила взгляд на руки покрытые морщинами, – Видать, – сказала уже бодрее, – не знает, что самое слабое пиво "огненный кактус" с одиннадцатью процентами крепости.

– Ну видать, много где был, но мало что ел.

– Наверняка, – ухмыльнулась женщина, – повезло ему с учителем.

– Да, теперь настал черед Саймона задуматься.

– Кстати, – вновь она позвала Саймона, – я что-то не заметила чтобы ты пил. Со всеми.

Он посмотрел на бокал, что она натирала. Неизвестно кто пил до него и до-до. Бокалы были покрыты толстым слоем жира. Они мылись когда-то давно, когда ещё самолёты летали.

– Я не пью, – тряхнул головой Саймон выныривая из мыслей.