Сегодняшний день, можно было бы назвать обычным: певица -"любовница"– служанка пела заунывную арию о любви, которая отбивала аппетит, нежели склоняла к оному. Даже две танцовщицы не скрывали скуки на лице и в открытую подперли голову рукой, ещё немного и из приоткрытых ртов потечет слюна. Сыновья, не слушая и не желая давать хоть каплю уважения девушке, ели. Оставшиеся женщины за столом плакали, вытирая слёзы скатертью и серыми салфетками, которыми накрывали одежду от крошек. Хозяин держал руку жены, смотрел в её глаза и готовился признаться в любви ( он это делал обычно под данную заунывную арию). Но признания не случилось, старик с непривычно прямой осанкой и орлиным взором, торопливо вошёл и подлетел к хозяину и о чём-то доложил. Женщина забеспокоилась, когда супруга перебивали в момент признания. Но ещё сильнее женщина начала беспокоится, когда супруг оживился, подскочил и словно молодчик побежал из столовой. Семья с любопытством наблюдала за непривычным поведением патриарха, вытягивала шеи, желая увидеть или услышать, ради кого владыка дома встал и побежал.

Хозяин поместья выскочил в коридор, пузо тряслось при каждом шаге, появилась одышка, но

он не останавливался. Он спешил к фигуре в военной одежде перепачканной кровью. В паре шагов от гостя, толстяк раскинул руки для объятий.

– Леонард! – толстяк заковал в объятья, товарища, – Как дела?! Что заставило тебя прийти в мой края?! – он расцепил руки, посмотрел на друга, – ты никогда ко мне просто так не заходишь.

Мужчина застенчиво улыбнулся и потупил взгляд, размял руки, после крепкого объятия.

– Прости, Ри, – голос был тихим, не уверенным, – дела…

– Дела, дела, всё время дела! – толстяк притворно рассердился, но вскоре радушно улыбнулся, – пойдём, – он пригласил жестом в столовую, – поешь с нами, расскажешь, как жил всё это время.

– Нет… – покачал головой Леонард.

– Не говори, что снова дела!

Леонард склонил голову ещё ниже.

– Да, – было очень тихо произнесено, словно вздох.

–Что в этот раз? – хозяин дома скрестил руки на груди, смотря сверху вниз на гостя. Леонард долго молчал, теребя край куртки.

– Я был недалеко, – робко начал он, – ну, и на меня напали… и … и ограбили, – выдавил он неохотно.

– Что?! – Центурион взревел, глаза налились кровью, – Кто посмел тебя ограбить?! Да ещё и на моей территории?!

– Я не знаю, – голос походил на шёпот.

– Они оставили что-нибудь после себя?!

– Да, – гость сунул руку в карман и достал платок, который развернул. Там были гильзы.

Центурион подошёл и взял платок, начал рассматривать его содержимое. Он понюхал, слегка лизнул.

– Он в тебя стреляли? – толстяк рассматривал пятна на одежде.

– Да, но в меня не попало.

– Кровь?

– Страуба.

Хозяин улыбнулся.

– Хорошо.

– Ты знаешь, чьих это рук дело?

– Догадываюсь. – гость приподнял брови, вопрошая, – Есть тут один ублюдок, Мэлом звать. С полгода появился в моем городе, – хозяин осмотрел слуг, придвинулся ближе к другу и зашептал, – ворует с заводов у меня, а люди ему помогают, пытался найти крысу, что ему помогает, да не смог, – мужчина подмигнул, Леонард задумался.

– Думаю, я приму твоё приглашение! – громко объявил гость. Хозяин довольно улыбнулся, вновь пригласил жестом в столовую.

Двое вошли, хозяин усадил гостя по левую руку и стал представлять семью.

– Леонард, помнишь мою жену, Элину? – женщина кивнула, приветствуя, Леонард вернул приветствие, далее он указал на двух юношей, не аккуратно евших, стол вокруг был грязным, – а эти две свиньи – мои сыновья, их, я надеюсь, ты помнишь.

– Да.

– Эй, – хозяин обратился к юношам, – поздоровайтесь с дядей Леонардом!

Парни оторвались от еды, промычали что-то нечленораздельное и продолжили есть. И хозяин, и гость поморщились, женщина отвела стыдливо взгляд.

– Дальше мои красавицы дочери, – три девушки пятнадцати, двенадцати и семи лет кивнули, мужчина почтительно склонил голову, – познакомься, это Софи самая младшая, ей в этом году исполнилось семь. Вы впервые друг друга видите.

– Папочка, – заговорила вторая, – но я тоже не знаю дядю Леонарда.

– Да, – мужчина улыбнулся, – ты была малышкой, когда я был последний раз, поэтому ты не можешь меня помнить. Но я помню тебя, Джордианна, – девочка стала пунцовой, наклонила голову, чтобы скрыть смущение.

– Дядя Леонард, как у Вас дела? – спросила самая старшая.

– Всё путём, Цинати, – вежливо улыбнулся мужчина. Девушка удовлетворенно улыбнулась.

– Все остальные: сестры моей жены и свекровь, – небрежно махнул он рукой. – А в конце стола сидят наложницы, они обычно развлекают семью песнями и танцами, но самое лучшее развлечение это рассказы! – мужчина обернулся на друга и стал со всем внимание слушать его. – Ты каждый раз, когда появляешься у нас, всегда что-то забавное рассказываешь! Кстати, как у тебя дела обстоят с червями? Меньше нападают или так же часто?