– Боже, это похоже на фабрику твоего отца.

– А это и есть фабрика моего отца.

– В таком случае, что мы здесь делаем?

– А ты еще не понял? Ищем контрабандистов.

– Контрабандистов? На фабрике твоего отца?

– Говори, пожалуйста, тише, иначе ты привлечешь сюда еще несколько воров и негодяев.

– Извини, буду говорить шепотом. Так, почему это ты ищешь контрабандистов рядом с фабрикой отца?

Райдер тяжело вздохнул и внимательно посмотрел в лицо приятеля.

– Хэмптон, если ты когда-нибудь разболтаешь то, что я тебе сейчас скажу…

– Пожалуйста, не показывай, Ньюбери, больше свою силу. В этом нет необходимости.

Райдер, довольный, хмыкнул.

– Ты, конечно, знаешь о ситуации, в которой оказалась Натали?

– Да. Контрабандная поставка тканей в Чарлстон, пропавшая тетя и все остальное.

– Так вот, я уверен, что контрабандный товар поступает с фабрики моего отца.

– Что ты говоришь! Но откуда такая уверенность?

– В Чарлстоне Натали показала мне образец контрабандной ткани. Так вот, выработка основы на ней та же, что и на фабрике Ремингтона.

– Черт возьми, это ужасно!

– Конечно, ужасно.

– Натали об этом знает?

– Еще нет. К счастью, когда мы с ней были на этой фабрике, она не видела конечного продукта. И потом, без своих очков она полуслепая… Хотя меня видит хорошо.

– Правда?

В голосе Гарри прозвучали нотки, не имевшие никакого отношения к производству и контрабанде тканей, и Райдер решил отойти от этой скользкой темы. Он негромко откашлялся.

– В Лондоне ткани с фабрики Ремингтона можно увидеть в магазинах, так что скоро Натали уловит связь между ними и контрабандой в Чарлстоне, – сказал Райдер.

– Понятно, – пробормотал Гарри. – В этой перспективе мало приятного для честного герцога Мэнсфилдского, не так ли?

– Это уж верно, – согласился Райдер. – Только поэтому я еще не сказал ей о своих подозрениях. Полагаю, в моем сердце еще живы какие-то понятия о чести семьи, преданности семье… Сумасшедшая девчонка уже сегодня могла бы оказаться в гуще событий.

– Ты намерен ее вовлечь даже после того, как ты потерял мать на Лондонском мосту? – с непривычными для него нотами сострадания спросил Гарри.

– К сожалению, да, – сдавленным голосом ответил Райдер.

Гарри внимательно посмотрел на приятеля и покачал головой.

– А что ты намерен предпринять?

– Собираюсь сам найти банду контрабандистов.

– Поэтому ты и пригласил меня сюда, в эту кромешную темноту, где мы рискуем жизнью?

– Если бы ты был контрабандистом, ты занимался бы своим делом среди белого дня?

– По правде говоря, не знаю. Знаю только, что в этом проклятом месте темнее, чем в могиле короля Генриха.

– У нас есть только эта отправная точка. Хотя, наверное, можно было бы кое-что узнать и в пивных, что рядом с портом. Кто-нибудь из местных наверняка проболтался бы. Ясно, что у одного из членов банды должно быть судно.

– Полагаю, что так. А кто на фабрике может возглавить банду контрабандистов?

– Это может быть один из компаньонов моего отца. А может быть, оба одновременно.

– А ты не хочешь рассказать отцу о своих подозрениях?

– Видишь ли, Гарри, у нас с отцом не такие хорошие отношения, чтобы делиться с ним всего лишь подозрениями. Вот когда добуду улики…

Гарри вздохнул и оба помолчали.

– Скажи, Ньюбери, а ты уверен в том, что сам герцог не имеет к этому отношения? – задал Гарри неожиданный для Райдера вопрос.

– Сомневаюсь, – помедлив, ответил Райдер. – Он слишком занят молитвами и низвержением проклятий в адрес всех тех, кто погряз в безбожии и моральной распущенности.

– Что ж, можешь рассчитывать на меня, старик, – сказал Гарри, стряхивая с сапога какую-то забравшуюся живность. – Боюсь, так мы можем простоять всю ночь и все напрасно.

– Похоже на то, – согласился Райдер. – Если этот метод окажется бесполезным, то мы начнем знакомиться с близлежащими тавернами.

В течение следующих нескольких дней Натали видела Райдера очень мало. Он ее навещал в основном днем. При этом у нее сложилось впечатление, что он совсем забыл о своем обещании вести с нею поиск контрабандистов в дневное время. Каждый раз, когда она заводила разговор о своем желании снова поехать на фабрику в Степни или же побывать на других фабриках, он сразу же начинал говорить о том, как это опасно. В конце концов, он отговаривал ее от поездки.