– Полагаю, что ни к вам, Уильям, ни ко мне это не относится, поскольку вы вдовец, и я вдова, – привела она свои доводы.

Теперь Уильям Ремингтон также улыбнулся одними глазами.

– Разумеется, – согласился он. – Тем не менее, мы должны избегать соблазна.

– Должны, – согласилась и она. – Но зачем же из-за одного лишь поцелуя посыпать себе голову пеплом?

Уильям укоризненно посмотрел на Харриет, затем твердо взял ее за руку.

– Пойдемте же покаемся и вознесем наши молитвы, дорогая, – чеканно произнес он. – А потом у нас будет очень долгая беседа об истинной англиканской теологии. Вы поймете после этого всю нечестивость еретического учения Уесли.

В глазах женщины заплясали озорные огоньки.

– После наших, э-э, занятий нам, наверное, придется каяться еще больше, не так ли, дорогой Уильям? – спросила она.

– Без сомнения, – согласился Уильям Ремингтон, подводя свою подругу к алтарю.

Полчаса спустя после встречи с отцом, герцогом Ремингтоном, Райдер и Натали были уже в лондонском районе Степни. Всюду здесь царила грязь и запущенность. Экипаж проезжал по извилистым грязным улочкам, заполненным сточными водами, гниющими отбросами и всевозможным сбродом. За окном кареты нескончаемой вереницей тянулись ветхие многоквартирные дома, шумные таверны, производственные здания, богадельни и больницы. Райдер рассматривал все это с любопытством и отвращением.

Он думал о том, что те несчастные, кому судьбой определено провести здесь жизнь, конечно же, влачили печальное существование. Вот несколько проституток различного сложения и цвета кожи разгуливали по улицам в ожидании покупателей своего тела, там пара воров с бегающими глазами пыталась продать украденные вещи, близ игорного притона зазывала приглашал двух проходивших мимо матросов посетить его заведение. Особую боль у Райдера вызывали дети, которые, кто как мог, зарабатывали себе на хлеб. Девочки-цветочницы дергали за одежду прохожих, предлагая им свой товар, мальчики-подростки распевали на углу дешевые куплеты, некоторые дети торговали с лотков и подносов.

Теперь Натали вновь сидела напротив Рейдера. Он с удовлетворением отметил, что она чувствовала за собой вину, о чем говорил румянец на ее щеках.

– Я уже стала забывать, какая в этом районе нищета, – сказала Натали. – А теперь вот вспоминаю, глядя на все это…

Ее слова заглушили вопли старухи.

– Держи вора! – кричала старая сгорбленная женщина, пытаясь догнать уличного мальчишку, который что-то тащил под мышкой. – Держи вора!

Карета повернула за угол, и можно было продолжать разговор.

– Да, остается лишь мечтать о том, чтобы решить все проблемы обездоленных людей, – мрачно произнес Райдер. – Плохо, что отец разместил фабрику именно в этой части города, которая кишит ворами, проститутками и шарлатанами. Наверное, главным доводом за размещение здесь явился удобный выход в порт. Транспортные издержки здесь сведены до минимума. Но… Натали, я не хотел бы подвергать тебя опасности.

Натали улыбнулась и слегка коснулась его руки.

– Райдер, я действительно похожа на оранжерейный цветок, который увянет при одном виде пробегающей мимо крысы? – спросила она. – Давай лучше поговорим о предстоящей беседе с компаньоном твоего отца. Как ты думаешь, они смогут нам чем-нибудь помочь?

Он рассмеялся.

– Я бы не питал особой надежды, милая. Оба они столь же эксцентричны, как и отец.

– В каком смысле?

– В самом прямом. Освальд Спектр – ужасный скряга, он целыми днями только и делает, что подсчитывает свои золотые. А Джон Линч – отпетый негодяй. Вечерами он шныряет по лондонским улицам в черном плаще и погряз в таких пороках, о которых и говорить не хочется.

– Ах, как это неприятно!

Кучер остановил экипаж близ грязно-коричневой стены фабрики, у входной двери. Райдер помог Натали выйти и повел ее по грязной, выложенной камнем дороге к двери. Внезапно дорогу им перебежала огромная крыса, которая проскользнула всего в нескольких сантиметрах от туфельки Натали. Девушка прижала руки к груди и молча наблюдала за отвратительной тварью, которая спешила к огромной куче всевозможных отбросов.

– Ты что-то говорила насчет оранжерейного цветка и крысы, – усмехнувшись, произнес Райдер. – Мне показалось, что наш цветок собрался увядать. А тебе?

– А мне нет, – ответила Натали, вскинув брови в недоумении. – Я просто немного удивилась, но никак не увяла.

– Может быть, мы все-таки вернемся, милая? – предложил Райдер. – Позже я сам побеседую с Линчем и Спектром.

– Не смеши меня, Райдер, – сухо сказала Натали. – У меня и в мыслях нет отказываться от встречи с этими людьми.

Через обшарпанную дверь они вошли в здание и направились по узкому темному коридору. Повернув за угол, едва не столкнулись с высокой, некрасивой женщиной, одетой во все черное. Даже в полутемном коридоре было видно, что это крупная женщина с большим мясистым носом, бородавкой на левой щеке и густыми усиками на верхней губе. Выглядела она лет на тридцать. В ее карих глазах сквозила нервозность.

Райдер галантно приподнял шляпу.

– Миссис Линч, – поприветствовал он ее. – Вы меня скорее всего не помните. Я Райдер Ремингтон, сын Уильяма Ремингтона.