— На панели есть несколько небольших вмятин, но ничего такого, что нельзя было бы починить. Но придется подкрасить.

— И вы сможете все это сделать?

— Я больше разбираюсь в двигателях. Я часто чиню шины для людей в городе. Кузовные работы — не моя специальность.

Я не справлюсь с такой точной работой, и я бы сказал, что кто-то вложил в эту машину кучу денег. В интерьере этого «Кадиллака» были все современные штрихи, а двигатель был первоклассным. Вчера вечером, когда я выгружал его из эвакуатора, я не смог удержаться и заглянул под капот.

Двигатель был почти таким же сексуальным, как и женщина рядом со мной.

Почти.

— Я не знаю, как эта машина выглядела раньше, но предполагаю, что она была полностью пересобрана, верно?

— Да. Я отреставрировала ее пару лет назад.

— Должно быть, это было дорого.

— Скажем так, это было недешево.

Я усмехнулся.

— Я так и думал.

— Что мне делать? Я бы очень хотела избежать необходимости возвращаться в Бостон, чтобы починить ее. И не могу взять ее с собой в Калифорнию в таком виде. Черт. — Прежде чем я смог помочь, она начала расхаживать по комнате, поправляя свой конский хвост, который свисал с одного плеча. — Мне следовало остаться на шоссе.

— Почему вы съехали?

Она пожала плечами.

— Я устала от дороги.

У меня было ощущение, что она говорила не о дороге.

— Шоссе между штатами переоценивают. — Я посмотрел на нее сверху вниз, изучая цвет ее глаз.

Они были насыщенного зеленого цвета, почти такого же оттенка, как кольцо с темным нефритом, которое моя сестра купила в прошлом году во время поездки в Азию. Хотя глаза Лондин были гораздо красивее и уникальнее, чем тот простой камень. Я подозревал, что многое в ее истории было уникальным.

— У меня есть хороший друг, владелец автомастерской в городе. Хороший специалист. Он может заделать вмятины и перекрасить эту сторону. Обычно к нему нужно записываться за месяц, но он у меня в долгу, потому что в прошлом году я отремонтировал для него двигатель. Я позвоню.

— Спасибо. — Она глубоко вздохнула. — Сколько времени это займет?

— Три или четыре дня. Это будет проблемой?

— Нет, я думаю, что нет. — Она повернулась к открытой двери гаража, глядя мимо большого платана, который возвышался над парковкой. — Думаю, у меня будет немного времени, чтобы познакомиться с Саммерсом.

— Это приятный город. Вероятно, есть места и похуже, где можно было застрять.

— Возможно. — Она улыбнулась. — Я прошлась сегодня утром, и, судя по тому, что увидела, здесь действительно неплохо.

— В нашей закусочной готовят лучший пирог в Западной Вирджинии.

— Правда? — Она приподняла бровь. — Думаю, мне стоит попробовать.

— Чизбургеры у них тоже неплохие.

— Рада слышать. Так вы позвоните мне?

Я кивнул, затем полез в карман джинсов за маленьким черным телефоном-раскладушкой.

— Вот.

Она посмотрела на него.

— Что это?

— Дешевый телефон из «Уолмарта».

Ее глаза встретились с моими, и, когда на них упал верхний свет, в центре их сверкнули карамельные искорки. Красивые, как и все остальное в этой загадочной женщине.

— Вот. — Я протянул ей телефон.

Она не взяла его.

— Вы купили мне телефон?

— Купил.

— Почему?

Потому что прошлой ночью ворочался с боку на бок, думая о ней, стоящей на обочине шоссе, одной.

— Вы женщина, путешествующая одна. У вас должен быть телефон.

— Спасибо, но нет, спасибо.

Я подошел ближе.

— Не хочу, чтобы однажды вечером в новостях показали сюжет о том, как великолепная женщина, чью машину я помогал чинить, была изувечена каким-то маньяком на стоянке для отдыха за пределами Калифорнии.

Ее щеки вспыхнули.

— Великолепная?

— У вас есть зеркало, Лондин. — Конечно, она уловила то единственное слово, которое я не хотел произносить. Но оно вырвалось наружу, и я признаю свою ошибку. Хоть это и была чистая правда.

Она покраснела, в уголках ее губ заиграла улыбка, когда она уставилась на телефон.

— Вы меня даже не знаете. Почему вас это волнует?

— Я такой человек, так что окажите мне услугу. Окажите мне услугу и возьмите телефон. Мой номер есть в сообщениях.

Она взяла его у меня из рук, открыла и тут же закрыла.

— Три дня?

— Может, четыре. А потом вы отправитесь своей дорогой.

И я всегда буду задаваться вопросом, что случилось с женщиной с нефритово-зелеными глазами и волосами цвета осеннего пшеничного поля. Добралась ли она до Калифорнии? Вернулась ли в Бостон?