Она рассмеялась.

— Как раз вовремя. У меня перерыв между встречами, и в кои-то веки я одна. Как дела? Где ты?

— Все еще в Пенсильвании, согласно моему чеку с заправки. И это хорошо. Я не тороплюсь.

— Я думала, ты уже будешь на другом берегу Миссисипи.

— Скоро. Как дела?

— Хорошо. — Она глубоко вздохнула. — Я уже скучаю по тебе.

— Я тоже по тебе скучаю. — Хотя я была рада, что она отклонила мое предложение поехать с ней. Как бы ни было весело путешествовать с лучшей подругой, мне нужно было сделать это в одиночку. Эта поездка была ради меня.

— Послушай, мне нужно тебе кое-что сказать. Мне неприятно делать это в первый твой звонок, но я не хочу, чтобы ты звонила Томасу.

Я усмехнулась.

— Я этого не планировала.

— Хорошо. Потому что он звонил мне вчера.

— Что? — Я напряглась. — Зачем? Чего он хотел?

— Найти тебя.

Я закатила глаза.

— Ну, это дерьмово.

— Есть… кое-что еще. — Она сделала паузу. — Это нехорошо. Хочешь, чтобы я тебе рассказала? Или нет?

Нет. Что бы ни происходило с Томасом, это ничего не изменило бы. Я не собиралась возвращаться.

Он подавлял меня, и я начинала понимать это по мере того, как отдалялась от Бостона. Ему было наплевать на мои идеи и чувства, потому что он был бизнес-магнатом, а я всего лишь бедной девочкой, которую он превратил в принцессу.

Он не мог понять, почему я рассталась с его богатством из-за глупой служебной интрижки.

Поэтому нет, я не хотела знать.

Джемма знала, что я не хочу иметь с ним ничего общего. Так зачем вообще поднимать этот вопрос? Томас заболел или что-то в этом роде? Он был ранен? У него были неприятности?

— Скажи мне. — Черт бы тебя побрал, любопытство.

— Это, гм, помощница.

Я съежилась. Ни Джемма, ни я не произносили имени этой женщины. Эта сука сидела напротив меня несколько месяцев, улыбалась и притворялась подругой, в то время как тайно трахалась с моим мужем. Возможно, он уволил ее.

— Она беременна.

Телефонная трубка упала, черный пластик врезался в стену под кабинкой. Шнур раскачивался взад-вперед, как человек, болтающийся в петле. Прямо как мой брак.

Мертвый.

— Лондин! — завопил в трубке голос Джеммы, заставив меня поднять ее обратно.

— Я здесь. — Я прочистила горло. — Он звонил, чтобы сказать тебе это? Зачем? — Разве он не причинил мне достаточно боли? Почему он не мог оставить меня в неведении?

Джемма вздохнула.

— Он хотел, чтобы ты знала на случай, если решишь вернуться.

— Я никогда не вернусь. — Не сейчас.

— Мне жаль, — прошептала Джемма. — Я не должна была тебе говорить.

— Нет, я рада, что ты мне рассказала. Я хотела бы знать. Это ничего не меняет. Он сказал что-нибудь еще?

— Только то, что он беспокоится о тебе.

— Ну, у него сейчас есть о чем беспокоиться. — Например, о том, как разобраться с врачом, который проводил ему вазэктомию. — Я собираюсь отпустить тебя. Уверена, что ты занята.

— Мне не следовало тебе говорить, — пробормотала она. — Ты скоро позвонишь мне снова?

— Конечно. — Я не хотела говорить, что это ложь, но мне показалось, что это так. Я не могла представить, что не говорю с Джеммой, но один звонок — и я вернулась к той жизни, которую только что покинула. Возможно, было бы лучше временно прервать с ней отношения. Я позвоню еще раз, но не так скоро, как она, вероятно, предполагает.

— Береги себя, — сказала она.

— Пока. — Я положила трубку на серебристую подставку.

В кармане у меня оставалось еще две монеты по двадцать пять центов, чтобы позвонить еще раз. Я стояла, уставившись на клавиатуру телефона. Позвонить Томасу? Желание закричать поднялось у меня в груди, и мои пальцы коснулись телефона.

После развода я не злилась. Я оцепенела и молчала. Мой адвокат уговаривал меня оставаться такой, чтобы он мог добиться для меня наилучшего урегулирования. У нас с Томасом, возможно, и был брачный контракт, но в итоге Томас все равно заплатил.

Я наняла действительно хорошего адвоката.

Помимо моих собственных сбережений, я отняла у своего брака десять миллионов долларов в рамках бракоразводного процесса. Каждый цент теперь шел на нужды организации, которая помогала сбежавшим из дома детям. На эти деньги можно было купить одежду и кров. На эти деньги оплачивалось образование и долгосрочное жилье.

Томас помог мне занять более высокое положение в жизни. Теперь его деньги помогали другим несчастным детям, которые нуждались в помощи. Это пожертвование облегчило боль от развода. Это помогло мне сохранить самообладание.