Древнейшие змеиные позвонки найдены в верхнеюрских отложения Дорсета. У каждого из них есть округлая суставная головка на тонкой ножке сзади и такая же ямка спереди. Вместе с некоторыми другими особенностями позвонков все это позволяло рептилии ползти, лихо искривляя тело, т. е. змеиться – грациозно перетекать в траве или по песку. А что, собственно, еще нужно, чтобы быть змеей хотя бы в первом приближении?

Увы, позвонки – не самая прочная часть змеиного скелета, чтобы часто превращаться в окаменелости. Эти рептилии вообще существа нежные. Поэтому ученым приходится довольствоваться тем, что удается найти. Например, маленькими кусочками челюстей с зубами.

Такие фрагменты несколько старше позвонков. Они происходят из среднеюрских отложений (167 млн лет назад) английского графства Оксфорд и получили звучное имя «эофис» (Eophis; от греч. ??? – «утро, заря» и ???? – «змея»). Все, что осталось от «утренней», или «ранней», змеи, – несколько осколков зубной кости от 2 до 3 мм длиной, даже без зубов. На ней выступает своего рода полка, где зубы «были сложены», она и называется «субдентальная» («подзубная»). Эта скелетная черта роднит ящериц и наиболее примитивных змей. Однако на обнаруженных фрагментах каждый из зубов сидел в своей лунке (дырки как раз уцелели), ограниченной с трех сторон и открытой внутрь. И к каждой из них сзади и изнутри подходил тонкий питающий канал. Это признаки змей.

В позднеюрскую эпоху (155 млн лет назад) на территории Португалии обитал португалофис (Portugalophis). В то время это был остров на стыке недавно появившейся на свет Атлантики и обширного океана Тетис, покрытый приморскими озерами и торфяными болотами. Португальская змея сохранилась с зубами (на верхнечелюстной и зубной костях), причем, несомненно, со змеиными. Они красиво загнуты тонкими остриями назад, имеют лишь небольшие корни с эмалевой шапочкой и острые боковые ребра на коронке. Да и сама озубленная ветвь верхнечелюстной кости довольно длинная и, главное, по-змеиному подвижно сочленена с нёбом. Наличие такого сустава, позволяющего раздвигать череп не только вверх и вниз, откидывая нижнюю челюсть, но и немного в стороны, еще одна важнейшая особенность змей. На стыке с предчелюстной верхнечелюстная кость несла небольшой закругленный отросток. Он служил для крепления связки между этими костями, позволяя им тоже чуть-чуть смещаться относительно друг друга.

Особенности древнейших змей подсказывают, что в эволюции голова у них все-таки опережала туловище. В большей степени последнее подстраивалось под первую.

Благодаря исключительной внутренней подвижности черепа, который расходится во все стороны, змеи способны заглатывать добычу, намного превосходящую в высоту и ширину их собственную голову. А обращенные острием назад зубы помогают «загонять» добычу в глотку и не дают ей выскользнуть обратно. Так что знаменитый «удав, который проглотил слона», придуманный и нарисованный Антуаном де Сент-Экзюпери, – это не такая уж и сказка.

Вот более серьезный пример: позднемеловая змея санаджех (Sanajeh) питалась яйцами или «цыплятами» завроподов, которые 68 млн лет назад гнездились в Индии, пока та величественно «плыла» в сторону Азии (рис. 27.1). Поначалу ученые даже решили, что змея заглатывала яйца целиком, вот и прозвали ее «древний раскрытый рот» (санскрит). Рептилия, конечно, была немаленькой – 3,5 м длиной, но и динозавры вылуплялись крепышами – по 0,5 м (яйца – 0,16 м в диаметре). Добычу санаджех находила на ощупь раздвоенным языком, который то и дело высовывался через небольшую арочку в предчелюстной кости.

Рис. 27.1. Скелет змеи санаджех (Sanajeh indicus) на кладке завропода, череп змеи вверху слева; диаметр яйца 16 см; позднемеловая эпоха (68 млн лет); шт. Гуджарат, Индия (Мичиганский университет)

Удлиненная надвисочная кость, плотно прижатая к мозговой коробке, вместе с ушно-затылочной, теменной и переднеушной образовывали в задней части черепа этой змеи выступ, подпертый снизу широкой квадратной костью. Параллельно располагался сильно вытянутый задний отросток зубной кости. Эта конструкция позволяла подвесить нижнюю челюсть к черепу на пружинистых связках, как у современных змей. На челюстях, а также на крыловидной и нёбной костях сидели кривые змеиные зубы, чтобы медленно, но верно затаскивать добычу в глотку, помогая подвижной межчелюстной костью. Как и у ящериц, нёбные кости, а также лобная и носовая сочленялись неподвижно и продолжал работать сустав между мозговой коробкой и нёбом. Все вместе помогало санаджех достаточно широко разевать пасть, хотя еще не вполне по-змеиному.

Возможно, у санаджех уже сформировались растяжимые челюстные мускулы. (Конечно, все мускулы растяжимы, но в черепе у змей – особенно. Это достигается за счет волокон в связках, внеклеточного эластина и независимого смещения мышечных тяжей относительно друг друга.) Вряд ли санаджех заглатывала яйцо целиком. Она скорее давила его, прежде чем приступить к трапезе, поскольку еще не могла раззявить пасть в той же степени, что и какой-нибудь 3-метровый эфиопский питон, словно чулок натягивающийся на кустарникового дукера того же размера. Для этого нужна еще особая растяжимая кожа, которая, наверное, возникла у змей не сразу.

Удав титанобоа (Titanoboa), вытянувшийся на 13 м в длину и весивший более тонны, наверное, мог бы и слона проглотить, но время хоботных еще не пришло. Приходилось довольствоваться 2-метровыми пресноводными черепахами и наземными крокодилиформами. В конце палеоценовой эпохи (около 60 млн лет назад) началось настоящее глобальное потепление и среднегодовая температура воздуха в экваториальной части Южной Америки перевалила за 32 °C. Столь благоприятные условия и позволили змее достичь непревзойденных с тех пор рептилиями размеров (нынешние питоны – до 9 м, анаконды – до 7 м; остальное – из области кинопроизводства категории «Б»). Ядовитые гадюки смогли слегка перевалить за 2 м, будучи частью «гигантской» фауны средиземноморских островов в плиоценовую эпоху.