– Одна из Эриний рассказала, когда мы вернулись в особняк.

Отлично. Эриний и Спартов там не было, но после того, как Спарты остановили сатиров, они ушли не так далеко, как я думала. Возможно, они увидели, что произошло в Центральном парке, и каким-то образом распространили информацию.

– Кстати, куда вы оба пропали? – спрашивает в ответ Мероэ.

– Просто поехали покататься, – быстро отвечаю я.

Не дожидаясь, пока Мероэ вновь начнет задавать вопросы, присоединяюсь к Цирцее, чтобы поболтать с Гермесом. Потому что, черт возьми, ничего не имею против того, чтобы боги не пользовались компьютерами или мобильными телефонами, но, может быть, Деймос попытается связаться со мной? Стараюсь меньше думать о нем, чтобы забыть об идиотских чувствах, но он, как муж, мог бы поинтересоваться, как у меня дела.

При моем приближении расстроенные Цирцея и Гермес отходят на шаг друг от друга.

– Доброе утро, – радостно говорю я, стараясь разрядить атмосферу.

– Супруга бога ужаса, – приветствует Гермес.

– Обращайся ко мне по имени, пожалуйста, – настаиваю, обхватив руками кружку. – Есть новости от Деймоса?

Кажется, посланник богов удивлен моим вопросом не меньше, чем сестры.

– Почему у меня должны быть новости от него?

– Вы оба работаете в штаб-квартире.

– Я не каждый день встречаюсь с ним.

Безнадежно. Деймос не будет пытаться узнать, как у меня дела, обращаясь к единственному богу, который нас посещает. Это хороший пинок под зад, который мне был нужен, но не могу с этим смириться. Боюсь, что сестры сделают из этого выводы, и все же продолжаю:

– А есть способ связаться с ним? Или это напрасная трата времени?

Гермес вздыхает и закатывает глаза. Цирцея и так испортила его настроение. Он достает ручку из внутреннего кармана пиджака, и в его руке появляется блокнот.

– Хочешь, чтобы я передал сообщение?

Теперь он лишает меня дара речи.

– Это зависит от того, рисуешь ли ты смайлики.

– Что?

Если я обниму его, тогда как он готов оказать мне услугу, то потерплю полный провал.

– «Я дипломат, а не канцелярская крыса», – смеется Цирцея, скрестив руки на груди.

Гермес бросает на нее ледяной взгляд. Они пристально смотрят друг на друга, как будто собираются броситься в бой в любую секунду.

– Вам пора уединиться! – восклицает Мероэ.

Цирцея ударяет ее кулаком в плечо, и та вздрагивает, в то время как посланник богов потирает переносицу.

– Я слушаю тебя, Элла, – продолжает он.

Прочищаю горло. Упражнение опасное: как я могу отправить Деймосу личное сообщение, чтобы оно не показалось слишком личным для окружающих?

– «Дорогой супруг ведьмы без дара…»

Прерываюсь, когда Гермес смотрит на меня, продолжая записывать. На самом деле это уже не так.

– Нет, подожди, давай начнем все сначала.

Плечи Гермеса опускаются. Он ворчит, но вырывает страницу.

– «Дорогой Деймос, ты мог бы сообщить, что у тебя нового, как поживают Эринии и Спарты…»

Ладно, ладно, это звучит слишком раздраженно!

– Подожди, н-на самом деле я не это имею в виду.

– В самом деле? – нетерпеливо спрашивает Гермес.

– Возьми другой листок.

Он стискивает зубы, но подчиняется. Он кажется довольно понимающим. Он боится Деймоса или взгляда моей сестры?

– «У меня все в порядке, надеюсь, у вас тоже».

Прерываю себя. Мне хочется сказать ему слишком много правды.

– Только не говори, что я должен начать сначала?

– Нет, нет. Хм, напиши «позаботься о Гидеоне, Элла». Добавь двоеточие и закрывающую скобку после моего имени.

– Что?

Наклоняюсь над блокнотом, чтобы направлять его руку.

– Двоеточие и закрывающая скобка образуют улыбку.

Гермес с озадаченным выражением лица соглашается.

– Улыбка для бога ужаса, – бормочет он, отрывая страницу от блокнота, который тут же исчезает. – Смертные…

Он переворачивает страницу, пишет на ней имя Деймоса, убирает ручку, щелкает пальцами, появляется капсула с пневматической трубой. Он запирает сообщение в капсулу, и та взлетает. Я потрясена тем, как он это делает. В конце концов, это Гермес. Он может отправить послания откуда и куда угодно, ведь он бог-посланник.

– Ну что, мы закончили? – Он обращается ко мне и к сестрам.

Мы киваем.

– Прежде чем покину вас, хотел бы сказать по поводу атаки сатиров, – говорит он более серьезно. – Зевс очень нервничает и без колебаний скажет, что ты проявила неосторожность.

– Я?

– Да ну тебя, бог-дешевка… – возмущается Цирцея.

– Хочу сказать, – резким голосом отрезает Гермес, – что напряженность между нами не полностью исчезла. Вы должны быть осторожны.

Сглатываю, думая об Афине, которая предупредила нас, когда мы были на Олимпе. Она была права.