Я получал огромное удовольствие от этого сражения. Я был сконцентрирован только на себе — мои копии и Фая — часть моей силы. Мне не приходилось отвлекаться на других людей. Я мог с головой уйти в процесс, всё глубже и глубже погружаясь в боевой транс.

На крыше головного космо-БТРа.

— Ох… — выдохнул Центурион Люций. — Только сейчас появляются силы… говорить.

— Не тратьте их. Восстанавливаетесь, — посоветовал ему Игнатов.

— В кои-то веки я не могу… сдержать эмоции… Вы видите этот бой?

— Конечно, — хмыкнул граф, наслаждаясь зрелищем. Правда, издали видно было так себе. Но его запас внутренней энергии был больше, чем у Центуриона, и восстанавливается она быстрее. Граф позволил себе натянуть покров на глаза и усилить зрение.

— В одиночку… Лишь со своим зверем он сражается с целой ордой… Кто он такой?

— Вольный Воитель, — хмыкнул граф Игнатов. Ему сразу понравилось это самоназвание Максима.

— И… много таких, как он, в вашем доме? — спросил Центурион осторожно.

— Таких как он — больше нет. Но те, кто готов сражаться с целой ордой и побеждать — найдутся, будьте уверены.

— О… поразительно… Какой у вас безумный мир.

— Ха! Кто бы говорил! — рассмеялся полковник. — Для меня вы тоже выглядите безумно.

— Да… может быть… Туземцы часто с ужасом смотрят на легионеров. Правда, вы нас не испугались…

— Да чего вас… — начал было Игнатов, но замолчал. — Что происходит? — спросил он серьёзно.

— Не пойму! Никогда такого не видел! Монстры падают замертво!

— Нет, смотрите от их тел тянется какая-то дрянь. Они не просто так умерли… Боже мой! Они отдают свою энергию и объединяются, в…

— Женщина?! — с презрением выкрикнул Центурион, глядя на красивую даму в ярко-зелёном платье, появившуюся над полем боя.

Игнатов опешил от такой реакции и на всякий случай отодвинулся подальше.

— А вот и босс подвалил, — хмуро проговорил я, глядя на пятиметровую дамочку, застывшую в воздухе.

Она появилась из ниоткуда… Казалось бы. Но я прекрасно ощутил тот миг, когда из земли в одного монстра влилась энергия. А затем этот монстр начал втягивать в себя энергию других истлевших.

И вот она передо мной. Единая воля моих врагов. Их Сосредоточение.

Их Мать.

Красивая, зараза!

Хоть и пятиметровая.

И смотрит на меня такими чарующими зелёными глазами. Будто пытается заглянуть прямо в душу. Хочется отдаться ей, и…

— Пошла нахер! — рявкнул я. Дёрнув головой, я сбросил наваждение.

Тварь удивилась.

— Можешь бороться с моими чарами? — пропела она.

Голова затрещала ещё сильнее. Стиснув зубы, я зарычал.

«Сильна, сучка… оппа! Будем атаковать?»

— Бесполезно, — пропела она, явно прослушав нашу мыслеречь. — На истлевших землях всё подчиняется мне! Здесь все залито кровью моих детей! Здесь всё стало моим! Я — их Матерь! Матерь Тления отомщу вам за страдания.

«Сучка, ты сама прикончила большинство! — рявкнула Фая, зависнув в воздухе и морщась. — Ну-ка выйдем отсюда, тварь! Погнали туда, где почище! Там я тебе втащу!»

— Можешь сколько угодно хорохориться, глупая зверюшка, — нараспев проговорила Матерь Тления. — Итога это не изменит. Вы все станете моей пищей! А ваши тела — моими новыми детьми.

Она резко раскинула руки в стороны и вдруг засияла ослепительным светом.

«Оппа, я вижу на горизонте свет. Похоже, он от ядерных ракет!»

«Ты только что переделала новую любимую песню Батуми. Он тебе этого не простит».

«Ха! Будто бы мне нужно прощенье каких-то там Лысых! Оппа, что делать будем? Магия реально странная. Разложение, ментал, теперь ещё и какое-то подобие радиации. Мы ж реально долго не протянем в этой зоне».

А между тем пятиметровая женщина сияла всё ярче и ярче. Мой покров уже натурально трещал от энергетического давления.

«Испугалась?»

«Ха! Ты меня ни с кем не путаешь?!»

«Ай да, умничка! Но вопрос ты ставишь правильно — что делать? Что делать в ситуации, когда против тебя какая-то ненормальная бабища?»

«Хм… Варианты ответов будут? А? Б? Звонок другу?»

«Вариант только один, Фая. Выпускайте Ольгу».