Если бы он просто отключил мои ноги и руки на те первые три дня, мой пробуждающийся мозг никогда бы не смог использовать их, будучи подключенным позже. Как вы думаете, если бы у вас вдруг появилась третья рука, смогли бы вы когда-нибудь ею воспользоваться? Почему излеченному паралитику требуется так много времени, чтобы вновь обрести возможность пользоваться своими природными конечностями? Ментальные слепые зоны в мозге. Доктор Линк разобрался во всех этих странных тонкостях психики.

Сначала ходьба. Потом разговор. Это проверенное правило, которым люди пользуются с самого зарождения своего вида. Человеческие дети лучше и быстрее всего учатся именно таким образом. А я был именно таким ребенком, если не телом, то умом.

Доктор Линк затаил дыхание, когда я впервые попытался подняться. Я медленно встал, покачиваясь на своих металлических ногах. В голове у меня был трехмерный спиртовой уровень, электрически связанный с моим мозгом. Он автоматически указывал мне, в каком направлении находится горизонталь, вертикаль и диагональ. Однако мой первый неуверенный шаг не увенчался успехом. Мои коленные суставы разогнулись в неправильном направлении. Я грохнулся на колени, которые, к счастью, были снабжены толстыми защитными пластинами, чтобы не повредить более тонкие шарнирные механизмы, расположенные позади.

Доктор Линк утверждает, что я поднял на него глаза, как испуганный ребенок. Затем я начал ходить на коленях, находя это занятие несложным. Дети делали бы это охотнее, только вот это причиняет им боль. Я не знаю боли.

После того как я в течение часа бродил вверх и вниз по коридорам его мастерской, нещадно уродуя его мебель, хождение на коленях стало казаться мне совершенно естественным. Доктор Линк ломал голову, как поднять меня в полный рост. Он попробовал взять меня за руку и потянуть вверх, но мои 300 фунтов веса оказались для него слишком велики.

Проблему решило мое собственное быстро растущее любопытство. Как ребенок, познавший восторг от прибавления в росте благодаря ходулям, моя следующая попытка подняться во весь рост доставила мне удовольствие. Я попробовал удержаться на ногах. Наконец я освоил технику попеременного использования конечностей и переноса веса вперед.

Через пару часов доктор Линк уже водил меня туда-сюда по гравийной дорожке вокруг своей лаборатории. Когда я стоял на ногах, ему не составляло труда тянуть меня за собой и таким образом направлять. Маленький Терри бежал за нами по пятам и радостно лаял. Пес уже воспринимал меня как друга.

К этому времени я уже вполне покорно подчинялся наставлениям доктора Линка. Мой впечатлительный мозг спокойно воспринимал их как необходимые средства контроля. Как он позже рассказывал, я делал неуверенные движения в непонятных направлениях в сторону от дорожки, движимый неопределенными импульсами, но его твердая рука, тянувшая меня назад, мгновенно удерживала меня в узде. Он расхаживал со мной взад-вперед, как это делают с безнадежным олухом.

Я мог бы без устали ходить часами, но бремя лет доктора Линка быстро утомило его, и он повел меня внутрь. Усадив меня в металлическое кресло, он щелкнул выключателем на моей груди, который прервал электрический ток, дающий мне жизнь. И я в четвертый раз познал то беспробудное небытие, которое соответствовало периодам сна моего создателя.

Через три дня я научился довольно сносно говорить.

Я признаю за доктором Линком не меньшую заслугу, чем он сам. За эти три дня он сообщил мне названия всех предметов в лаборатории и вокруг нее. Этот набор из двухсот или около того существительных он дополнил таким количеством разнообразных глаголов, которые мог продемонстрировать. Однажды услышанное и выученное слово больше никогда не забывалось и не исчезало для меня. Мгновенное восприятие. Фотографическая память. Вот такие штучки у меня были.

Это трудно объяснить. Машина точна, неизменна. Я – машина. Электроны выполняют свои задачи мгновенно. Электроны управляют моим металлическим мозгом.

Так, обладающего интеллектом пятилетнего ребенка, доктор Линк в конце тех трех дней научил меня читать. Мои фотоэлектрические глаза мгновенно уловили связь между речью и буквами, как только мой наставник указал на них. Мысленные ассоциации заполнили пробелы в понимании. Я без промедления понял, что, например, слово «лев», произнесенное особым образом, представляет собой живое животное, изображенное на иллюстрации в книге. Я никогда не видел льва. Но я бы узнал его, едва взглянув.

Менее чем через неделю я перешел от букварей и книг для первоклассников к книгам для взрослых. Доктор Линк составил для меня обширный курс чтения в своей большой библиотеке. В него входила как художественная литература, так и фактические материалы. В мой восприимчивый и чувствительный мозг начал вливаться такой объем информации и знаний, какого еще никогда не было за этот короткий период времени.

Кроме как о моем "рождении" и "образовании", нужно поведать и о других моментах. Прежде всего, это домработница. Она приходила раз в неделю, чтобы навести порядок в доме доктора Линка. Он был затворником, жил в одиночестве, готовил сам. Вышел на пенсию, получив вознаграждение за изобретение, сделанное много лет назад.