Шрифт:
Но скрывать от проницательного ученого, что я имею в виду, было уже поздно. К тому же рано или поздно он должен был узнать. Я продолжил.
– Когда вы остановили меня у обрыва, вы сказали, почему бы не сделать еще одного робота? В тот момент я думал о Кей Темпл. Но образ робота, который возник у меня в голове, не был похож на меня самого. Не ментально. Внешняя форма не имела значения. Я был "воспитан" с точки зрения мужского начала. Этому роботу-разуму нужно дать женское мировоззрение!
Мой механический голос понизился в тембре.
– Ее будут звать Ева!
Доктор Хиллори пришел в себя.
– И как же вы собираетесь совершить это чудо? – скептически спросил он.
– Очень просто. Она должна воспитываться в присутствии женщины. Ее мыслительные процессы, все ее мировоззрение автоматически станут женскими. Вы должны сделать это для меня, доктор Хиллори. Вы мой друг. Вы должны поехать в город и встретиться для меня с Кей Темпл – теперь уже женой Джека Холла. Она – единственная, кто может воплотить мои замыслы в жизнь. Она должна стать компаньонкой для Евы!
Доктор Хиллори сел, ошеломленно покачивая головой. Я мог понять, что он чувствует. Привезти сюда девушку, чтобы она научила металлического монстра быть милым, нежным, женственным! Все равно что пытаться воспитать в лесном существе с львиной силой и телосложением безобидного, игривого котенка! Это было нелепо. Даже я сомневался. Но у меня было ровно столько же решимости.
– Полагаю, – сказал он со свойственным его характеру цинизмом, – вы захотите, чтобы ваша Ева научилась хихикать, как школьница!
Я не ответил.
Вместо этого я включил электрический ток. Медленно я увеличил его силу, чтобы достичь точки, в которой электроны будут барабанить по иридиевой губке мозга, как барабанят мысли в человеческом разуме под действием жизненных сил. Я смотрел, затаив дыхание… хотя нет, дыхания у меня нет. Иногда я забываю, что я металлический человек. Но эта идиома как нельзя лучше описывает мои чувства.
Что, если металлический мозг окажется провалом? Что, если мой мозг стал таким, каким он есть, по чистой случайности, а не в результате творческого гения доктора Линка? Что, если в конце концов этот процесс нельзя будет повторить снова – никогда!
Одиночество! Смерть! И снова моя жизнь будет зажата между этими двумя словами.
Повторюсь – я затаил дыхание. Я слышал гул электронного разряда, проходящего через металлический мозг, который я надеялся оживить. А потом – движение! Глаза на голове открылись. Мозг стал видеть. Веки снова сомкнулись, как будто мозг был поражен увиденным. Затем они открылись и закрылись еще несколько раз, точно так же, как моргает человек, пробуждаясь от какого-то мистического сна.
– Он жив! – прошептал доктор Хиллори. – Мозг жив, Адам Линк! У нас получилось!
Я посмотрел вниз на моргающую голову. Казалось, глаза удивленно смотрят прямо в мои.
– Ева! – пробормотал я. – Моя Ева!
Глава II. "Воспитание" Евы
Когда мы закончили работу над телом, похожим на мое, но несколько меньшего размера, доктор Хиллори отправился в город. Он вернулся с Джеком и Кей. Они прибыли без вопросов, сразу же.
– Адам Линк! – воскликнул Джек, едва выйдя из машины. – Адам, старина! Мы гадали и беспокоились о тебе. Почему ты вот так сбежал? Почему ты не связался с нами раньше, ты, идиот…
Этими словами Джек просто скрывал свою бурную радость от встречи со мной. Я был рад видеть и его, того, кто был моим верным другом и смотрел на меня скорее как на человека, чем как на робота.
Подошла Кей. Казалось, воздух вокруг замерцал. Мы смотрели друг на друга, не произнося ни слова.
Что-то внутри меня перевернулось. Мое сердце – такое же настоящее, как "сердце", с помощью которого вы, люди, любите и тоскуете, – перестало биться. Я бежал от нее, но не убежал. Теперь все стало очевидно. А Кей? О чем думала она, та, что совсем недавно видела во мне человека за металлической оболочкой. Мужчину, которого она могла полюбить…
Джек переводил взгляд с меня на нее.
– Что с вами двумя? Вы смотрите друг на друга так, будто никогда раньше не встречались. Кей.
Джек, конечно, не был в курсе. Она ему не сказала, и он не понял бы ее. А в моем последнем письме Джеку была полуправда о том, что в жизни Кей никогда не будет другого мужчины, кроме Джека.
– Все хорошо, дорогой, – проговорила Кей.
Она глубоко вздохнула, сжимая его руку. И тут я увидел, как она сияет счастьем. От нее исходила такая же аура, как от любых молодоженов. Они были женаты всего два месяца. Я почувствовал прилив радости. Кей нашла себя. И я тоже скоро найду себе спутницу жизни, похожую на меня внешне и на Кей внутренне.