Атомба не спешил, все последние недели действуя предельно осторожно. Берёг людей, по крупицам наращивая силу, подминал под себя других пиратов, береговых бандитов и контрабандистов. Однажды повезло встретить галеру и освободить почти три сотни заключённых. Большинство из них, конечно же, примкнуло к растущему пиратскому воинству. Жаль, что само судно затонуло, могло бы пригодиться. Но кучка имперских фанатиков, не сумевшая дать отпор нападавшим, пустила галеру ко дну, в нескольких местах прорубив днище. Саботажники отправилась кормить рыб вместе с последней сотней прикованных гребцов, на освобождение которых не хватило времени.

За последнее время южане пообвыклись, а некоторые даже по-настоящему сроднились с морем. Больше никого не тошнило, покачивание палубных досок под ногами стало привычным. Двое-трое неудачников утонуло в первые дни – их не приняли морские боги. С остальными же всё было нормально.

Чем сильнее становится пиратская флотилия, тем скорее имперцы обратят на неё внимание по-настоящему. Атомба это прекрасно понимал. Вместе с тем, знал, что империя не держит крупных военно-морских сил во Внутреннем море, а мелких эскадр в два-три, пусть даже четыре военных корабля он уже не опасался. Прежде, чем они опомнятся и соберутся с силами, Черный король может стать не только грозой местных вод, но и повелителем всего побережья. На пути к этой цели есть лишь две преграды – имперский Шарибад и Хоптское царство. Каждую из этих преград нужно не просто преодолеть, а обратить себе на пользу.

Напрямую договориться с фараоном не получится, но в этом и нет необходимости. Владыка сам ничего не решает, давным-давно превратившись в символ. Возле трона крутятся хитрые чиновники, а среди них наверняка найдутся те, которых заинтересует предложение Атомбы. И речь не о нейтралитете, а о настоящем сотрудничестве. Минимум – укрытие и обслуживание в хоптских портах, максимум – полноценный военный союз. Пора встряхнуть одряхлевшее царство, напомнить о былом величии, окончательно сдувшемся в последнее столетие. В первую очередь по вине хитрого, алчного, наглого северного соседа. Ведь и Шарибад мог быть хоптским, а не имперским. Ну или по крайней мере независимым. Это, кстати, вторая составляющая амбициозного плана – независимый Шарибад. Там осталось достаточно знакомых ещё со времён Арены. И чужих секретов, которые можно с умом использовать, бывший чемпион знает не мало. Шейх Намир спит и видит, чтобы стать самостоятельным. Кабы не куратор-занебник рядом, давно бы сбросил имперское ярмо. В общем, есть над чем поразмыслить.

О вторжении, альбиносах, детище Нгарха и прочих недавних делах Атомба больше не вспоминал. Знал, что южан разгромили наголову и прогнали прочь. Как ни странно, эта не слишком приятная новость не расстроила, а даже потешила самолюбие – вот что бывает, когда войском управляют жрецы. Остался бы у власти он, Атомба, всё могло сложиться иначе. По крайней мере, хотелось в это верить. Ну что ж, видимо он изначально ошибся, поддавшись болтовне Таруя - поверил не тому богу. Найдется ли теперь новый покровитель, более достойный? Поживём-увидим. Главное, что его личная война продолжается.

*****

Получить доступ к передатчику главного шарибадского храма – задача сложная. Но не для занебника же, тем более настолько известного и высокопоставленного. Тем не менее, Кевину отказали. Может из-за недавних слухов о смерти лорда Изумрудного, а может сказалось отсутствие неодоспеха – недоверие ощущалось достаточно явно. Члены Ордена извинялись, кланялись, чуть ли не на коленях ползали, но твердили в один голос, что без визиря Саида Янтарного доступ к стационарному звездуну запрещён. А визирь ныне пребывал на празднике кочевых племён и обещал вернуться через дня три-четыре. Так и не разобравшись, кто придумал эти правила, почему местный епископ не имеет доступа к активации молитвенника, как имел Фальвен в Орсии, Кевин принялся ждать. Хорошо хоть, что ожидание проходило не в тюрьме, а в довольно комфортных условиях. Гостевой покой при храме не имел излишеств, но оказался в меру уютным. Недостатка в воде и пище тоже не ощущалось.

Кевин знал Саида с первых дней миссии. Правда, их отношения не отличались особой теплотой – просто коллеги, не более. Импульсивный романтик, авантюрист и рубаха-парень Кевин казался полной противоположностью неторопливому, рассудительному и осторожному Саиду. Потому император и отправил первого лордом в Орсию – там не с кем интриговать, достаточно охранять границу и следить за порядком, а второго – визирем в Шарибад – один из самых ненадежных регионов империи, зону сложнейшей дипломатии, коварства и хитрости.

Три дня безделия пролетели быстро. Надо отдать Саиду должное: как только шарибадский визирь вернулся в резиденцию, первым делом он встретился с Кевином. Выслушал внимательно, посочувствовал, и, конечно же, организовал видеосвязь со столицей.

Императора в Цезариуме не оказалось, он всё ещё находился в Орсии. Сигнал принял примас Иган – старый друг, ещё более дружелюбный и приятный в общении, чем Александрикс. Для Кевина так даже было лучше – мучил стыд за то, как бездарно он просрал собственную вотчину, а разбираться с проблемой пришлось сюзерену. Неприятный разговор с императором в любом случае ещё ждал впереди, но лучше это сделать позже, когда собственные провалы закроются новыми достижениями и научными открытиями.

– Рад тебя видеть живым, дружище! – примас Иган выглядел по-настоящему обрадованным. – Мы тебя уже, считай, похоронили. Хоть и надеялись на лучшее – тело ведь не нашли, – но сам понимаешь…

– Да, понимаю… Признаться, несколько раз оказывался буквально в шаге от смерти…

Иган виновато развёл руками:

– Пытались искать, даже запрос наверх делали…

Кевин не ждал извинений, а потому беспечно отмахнулся и сменил тему:

– Иган, у меня есть уникальная информация, настоящий прорыв. Мы за сто лет столько не открыли, сколько я получил за последний месяц. Кроме того, со мной тут малыш в стазисе.