Вот в чем, оказывается дело. Прямого приказа разгонять собравшихся у стражников не было. А коль так, зачем рисковать собственной шкурой? Инициатива, как известно, наказуема. За драку с бродягами жалованье не повысят, а вот остаться на мостовой с проломленной головой шансы имеются. Потому лучше уж спокойно постоять в сторонке, сохраняя достойный вид и всячески изображая, что ситуация под контролем.

Потершись в толпе, Яник пристроился рядышком с первой выбранной жертвой. Пока ждал удобного момента, между делом случайно зыркнул на проповедника.

Глянул – и обомлел, не смог отвести взгляд. Не понимал смысла разносившихся над площадью речей, не разбирал слов, но вот глаза… Вместо нормальных человеческих глаз на иссохшем лице поблёскивала пара шлифованных чёрных камешков. В любом крупном городе можно купить расписные фарфоровые, почти как настоящие, но кому могло прийти в голову вставить в глазницы обсидиановые шарики?

Однако Яник чувствовал, что дело не только во внешнем виде. Камешки в глазах оказались не обычными. Это они захватывали внимание, не отпускали, затягивали все глубже, заставляли смотреть и слушать.

Ноги стали тяжелыми, ватными, тело скованным и неуклюжим. Похоже, работа на сегодня закончена… Парень со страхом ощущал себя мухой, угодившей в паучью сеть.

– Святой Миш… Святой Миш… - неслось над площадью.

С благоговением и надеждой, народ встречал нового пророка.

Конец Первой Книги.