— Пожалуйста, озвучьте же его быстрее, — старик сжал ладони в кулаки.

— Всему свое время, чем дольше горит здание, тем лучше моя переговорная позиция.

— Я прошу вас, я все возмещу, когда потушим здание.

— Продай мне его, — выдал желтый гоблин, подзывая к себе охрану.

Старик посмотрел на горящее здание и ответил:

— Сэр, зачем вам догорающее здание? Я честный гоблин и не могу вам предложить заведомо убыточную сделку. Плюс вам встанет дорогая аренда земли, она в собственности у моей семьи со времен основания Бомберлина.

— Ты меня не слышишь, продай землю с камнями, на которых здание твое.

— Вы забираете все блага, что у меня есть. Зачем так?

— Оно мне нужно, а ты в твоем бедственном положении сможешь заработать штэпсели.

— Я могу продать эти камни и жить ничуть не хуже, раз разговор пошел так.

— А вот это зря! Видишь ли, эта часть города — мое ведомство, а это значит, что с моей воли будет проводиться расследование, закрытие места возможного преступления, а штэпсели-то быстро сгорают без работы с постоянными тратами.

— Эй, Лампас, иди сюда, — подзывал тихонько Фарфор снизу. — Вот он, правильный туннель!

— Дядя Гоблин, а как вы поняли? Оттуда дует свежий ветер, или крайний коридор слишком узкий, а вон в том слишком жарко и душно?

— Нет, человек, оттуда пахнет смрадом, а значит, это серый квартал, а это значит, что мы на правильном пути.

Спустя несколько коридоров, балок, преграждающих путь, Фарфор и Лукас вышли к еще одному люку. Вход на лестницу был закрыт дверью из прутов, а на дужках висел огромный навесной замок.

— Так, парень, в сторонку, быстро. Работает профессионал! — гоблин грубо отодвинул мальчика рукой.

Фарфор отстегнул ремень и вытащил его из брюк. Когда он выставил его, словно змею, на обзор, то Лукас углядел во внутренней части ремня несколько пилок, спиц, крючков и других непонятных ему вещей. Далее он вручил ремень Лукасу, а сам снял запонки со своей рубашки, после чего вытащил пилку, спрятанную в ремне, и прикрепил эти запонки с двух сторон. Тем самым гоблин смастерил ручки для мини-пилы, которой приложился к прутьям. Спустя пару подходов пилка сломалась.

— Раздери меня Мирлето, антипилочная сталь! — ругался Фарфор, возвращая свои золотые запонки обратно на рубашку.

Далее в ход пошли несколько спиц и крючков. Механизм трещал и гремел, не думая сдаваться, но через пять минут мучений замок упал в лужу под дверью.

— Волшебно! — восхищенно произнес мальчик.

— Тьфу на тебя, балбес человечий! — плюнул рядом с Лукасом гоблин. — Не произноси при мне таких слов.

— Я постараюсь, дядя гоблин.

— И не называй меня «дядя»! Какой я тебе дядя? Ты вообще кто такой для меня? Называй меня «мистер Квадракоптер», на крайний случай — «Фарфор». Ну, чего ты там спрашивал, а то вон уже видно, что сейчас заревёшь, как девка, странно, что тебе имя дали Лукас, а не Лук-Ас.

Фарфор намекал на форму записи женских имен в Гоблинариуме.

— Замки, где вы так ловко научились с ними расправляться? Мой папа так же умеет ловко ломать замки и читать по губам, и вообще, ему невозможно лгать, он все читает в твоих глазах.

— Раз он это все умеет, то он скорее всего тоже вор.

— Неправда, бабушка его шпионом зовет.

— Да не важно это, а важно, когда я поступил в ИВЭТ, то выбрал факультет воровства, такое на первом курсе проходят. Какие я только замки не вскрывал, в какие дома и банки не залазил, сколько информации достал.

*** Вход в аудиторию факультета воровства ***

— А я смогу такому научиться?

— Ты? Не уверен, думаю, что твоих мозгов на много не хватит.

— А я готов поспорить, что выполню все задания и смогу быть лучшим среди лучших! — скрестил Лукас руки на груди.

— Ха, ну ты серьезен, что ты можешь против меня и гоблинской смекалки? — ответил Фарфор, покручивая кольцо на пальце.

— Я могу.

— Ты в школу-то хоть ходишь?

— Да, и знаю два языка: немецкий и немножко русский.

— Странные у тебя словечки «ненецкий и руцький».

— Неправильно: правильно «немецкий и русский».

— Да не важно, важно то, что ты не закончишь факультет воровства, даже первый курс.

— Тогда спорим, что закончу?

— Спорим! — ответил Фарфор.

— А на что? — спросил Лукас.

— Если я выиграю, то ты больше никогда не будешь открывать свой рот при мне, — сделал ставку гоблин.