— Поверьте моему давлению, так бывает, — ответил хозяин лавки, похлопывая делкана по плечу, как бы провожая его на выход.

Успешно выпроводив ничего не понимающего будущего делового партнера, хозяин улыбнулся новым клиентам.

*** Гоблинс Зелеварникус нагревает Гоблинариум ***

— Добрейшего вам вечерочка, уважаемый! — произнес Фарфор, немного наклонившись в сторону продавца и, судя по дорогостоящему балахону, хозяина лавки.

— Дааам, и вамс не хворатьс, любезный! — ответил зеленый гоблин, поправляя балахон торговца в районе шеи.

— Только в магазинах алхимии магия и технология могутс сосуществовать вместе, как горячиес любовнички, — рекламировал хозяин свою лавку.

По его произношению Фарфор понял, хозяин — гоблинс, а не гоблин. Облапошить его крайне трудно. Окончание «с» дают гоблину только тогда, когда он совершил полезные деяния во благо Гоблинариума и, конечно же, если он обладает определенными ценностями. Это могут быть деньги — штэпсели, это может быть какое-то производство, или он может обладать каким-либо артефактом. Например, Фарфор также получил приставку «с», но не пользуется ей. А хозяин лавки не только получил почет, уважение, преференции в торговле, но еще и показывает свой статус, добавляя на любые слова окончание «с».

— У вас имеется в запасах оборотно-переворотное зелье? Нужно гоблинской наружности, — крутил на пальце кольцо Фарфор.

— Любезнейший, конечнос, есть. Вотс, оглядите.

Торговец нажал на кнопку, прилавки вокруг гостей перевернулись, оголяя нужный им тип товара.

— Любого качествас, для вас, — развел руками продавец. — Дажес статуэтки Дэкса, если пожелаетес.

Фарфор с интересом принялся оглядывать маленькие, красивые, разноцветные бутылочки, торговец же достал пузырек жидкости и капнул пару раз на голову Лукаса.

— О, извиняюсь, у вашегос домового запах непристойный, — произнес владелец лавки, махая перед носом рукой.

Фарфор проигнорировал замечание, продолжая осматривать ассортимент. Большинство зелий дорогостоящие, на единственные сто штэпселей не отоваришься.

— Уважаемый, мне бы зелье за сто штэпселей.

— Ну разумеется, такого дешевого товара я не имеюс, добрейший.

— Сто штэпселей, это сто штепселей, я надеюсь, мы придем к согласию?

— Как говорилс один знаменитый ученый и юрист: «Согласие есть продукт при полном непротивлении сторон».

— Я сразу, как увидел вас, понял, что вы деловой гоблинс и не упустите ни малейшей для вас выгоды.

Фарфор достал из кармана очки и выложил их на прилавок. Зеленокожий продавец пришел в возбуждение.

— Это то, что я думаюс? — спросил торгаш, размахивая ладонью, при этом загоняя холодный воздух под мокрый от пота балахон.

В ответ Фарфор кивнул головой.

— Покажите же, быстрее, покажите!

Вытащив из кармана последние сто штепселей, Фарфор положил их на прилавок, следом скрутил с очков одну дужку, после медленно высыпал ее содержимое на купюру. Лукас приметил, как зрачки хозяина лавки увеличились в размерах, ему самому стало интересно, что же там такое, но малый рост и накидка не позволяли сделать это.

Гоблинс-торгаш быстро переминался с ноги на ногу, скрестив руки на груди.

— Даже не вареные? — спросил он, утирая пот со лба. Фарфор только отрицательно помотал головой.

— Дайте же мне осмотреть эту прелесть, — продолжил торгаш, достав из кармана чудоковатые окуляры, надевая их на нос. Поверх увеличительных стекол накидывались еще стекла: некоторые одинакового размера, некоторые меньшего, некоторые большего. Все они в медной оправе, имеют возможность убираться в сторону с помощью железных прутков. Изобретение служило как увеличительные очки или очки для смены контрастности, а возможно и светофильтра. Справа от дужек чудаковатых очков располагался странный шар. Когда продавец крутил его в разные стороны, то окуляры разного размера меняли свое положение. Каждый раз его глаза становились то крупнее, то мельче, то размывались, то становились такие четкие, что можно было разглядеть все крапинки голубых жадных глаз.

— Какая чистота! — запричитал гоблинс. — Любое зелье за это.

— Я хочу переворотное, гоблинское, а также восемьсот штепселей сверху.

— Ни в коем случае, ну что вы? Это несерьезно, так не сгодится! — завозмущался хозяин лавки.

Торгаш отказал в сделке, но с вожделением продолжал смотреть на то, что было высыпано на купюру.

— Тогда я отдаю только половину, — Фарфор вытянул руку, повернув кулак, из-под рукава вылетел нож, он успел поймать его рукоять в аккурат тогда, когда кончик лезвия был близко к носу хозяина. Этим же ножом он разделил товар на купюре, отодвинув половину чуть в сторону.

— Не, ну как так? Тут тогда мало, нужно все! — торгаш заклацал остроконечными зубами.

— Тогда восемьсот штепселей и зелье.

— Мне послышалось? Может, вы сказали двести?

— Я сказал семьсот.

— Не смешите меня, триста! Возьмите сдачу шантажиста.

— Я сказал шесть и два нолика, — ответил Фарфор, пододвигая кучку рассыпчатого содержимого обратно.

Зеленый гоблин задумался, в это время Фарфор склонился к Лукасу:

— Слушай и учись, салага, когда кто-то из гоблинов начинает снижать стоимость товара с завидным постоянством — значит, сделка состоится в любом случае! Объявляется одиночный аукцион только осталось добазариться по цене.