Отель, в котором остановились Фарфор с Лукасом, расположился на самом краю центральной улицы, возле широченной дороги в сторону города Мехосима. В своем номере, который находился на верхнем этаже и больше походил на помещение крыши, Лукас не заметил скудного убранства комнаты, а именно деревянной кровати и соломы на ней. Он сразу подбежал к окну, чтобы посмотреть на ночные огни города. Мехосима сияла, бумажные красные фонари придавали этому месту шарм и тепло среди темноты, окружающей город. Мальчик придвинул стул к окну и, взобравшись на него, положил руки на подоконник. От усталости он склонил голову к рукам и наблюдал за городом, не замечая, как его глаза медленно погружают сознание в сон.

Отели гоблинов устроены по интересному принципу. Если в нем есть лифт, то чем выше, тем дороже номера, а если лифта нет, то чем ниже, тем престижнее.

Первый этаж всегда отводился под приемную и общий зал для еды и выступлений, второй этаж — под разного рода службы.

Когда Фарфор зашел к себе в номер, он снял одежду и аккуратно сложил ее на стол для обслуги, после чего направился в ванную. Скользнув рукой по небритым щекам, он включил воду, чтобы набрать ванну. А сам принялся раскупоривать мыльно-рыльные принадлежности, любезно входящие в стоимость номера. Неспешно он втирал пену для бритья в щеки, напевая песню. Несмотря на шумящую воду, он краем уха услышал, что в номер зашла прислуга и забрала личные вещи в стирку. Взяв одноразовую бритву, Фарфор не спеша, аккуратно убирал щетину со щек. После чего, усевшись в горячую ванну, смог полностью расслабиться. У него была фора: рыцарь-инфернал находился еще далеко, и пока можно было отдохнуть, а назавтра сматываться подальше. А может он наоборот ожидал его, чтобы быстро решить вопрос с мальчиком.

Этой ночью Лукасу снился сон, как его папа и мама сквозь знакомые отрывки жизни вели его за руку, совсем маленького, к большим красным стенам, украшенным пластами снега. Кругом холод, его мама Хельга натянула ему шарф повыше на нос, подняла мальчика на руки и передала отцу. Папа с улыбкой обращался к сыну, но слова были непонятны для него. Обхватив Лукаса покрепче, отец взял за руку Хельгу. Так они вместе направились прочь от красных стен в другое место через большую площадь, выложенную брусчаткой.

Такой эмоционально теплый и дающий надежду сон был нагло прерван. Как только взошли лучи солнца, первые пономорийские ротаны запели свои песни. Лукас проснулся, шея сильно затекла, но с каждой секундой после пробуждения приходила в норму. Осмотрев свои скудные апартаменты, он снова повернулся к окну, в котором увидел жизнь и движение фактории Кота. Гобины, кэты сновали туда-сюда: кто с товарами, кто с бумагами. Строители, которые недавно разобрали крышу, возводили дополнительный этаж.

Можно было еще долго взирать на то, как кипит жизнь фактории, но с коридора потянуло приятным ароматом. Странный запах кисленького и в то же время чуть шоколадного. Отворив дверь, Лукас вышел из номера, в конце коридора находился выход на балкон. Там он увидел пару желтых гоблинов, разливающих по чашечкам кофе. Ароматный запах предательски принудил живот к урчанию. Лукас поспешил обратно в комнату собирать свой походный рюкзак, пояс и остальные вещи.

Когда мальчик был готов, он спустился на первый этаж, где увидел, как чистенький, выхоленный Фарфор Квадракоптер намазывал на свежий румяный хлеб коричневую, густую субстанцию, приятно пахнущую орехами и шоколадом. Аккуратно столовым ножом гоблин собрал выступающую пасту с краев хлеба и обтер ее на сторону, расположенную ближе ко рту. Откусив кусок, он с волшебным наслаждением отпил из чашки, в которой плескался один из самых вкуснейших горячих напитков гоблинского бомонда — кофе По-турмалайски.

Секрет вкуснейшего напитка прост: всего-то натуральный кофе, перемешанный с какао-порошком в пропорции пятьдесят на пятьдесят. Очень важно заваривать его именно в парном молоке.

Среди разговорной речи гоблинов можно услышать выражение: «Ты что, Турмалай?» В этой фразе нет ничего предвзятого, просто высмеивается нелепое поведение собрата. Был когда-то такой выдумщик, по фамилии Турмалай. Чего он только не изобретал, какие только опыты не ставил. Ну, к примеру, кто додумается приделать к одному ботинку метелку, а к другому совок? А он придумал и реализовал, хотел облегчить труд домохозяйкам.

Еще он два месяца мастерил механический штопор, чтобы не мучиться с открыванием пробок в бутылках сока, и он его сделал! Достаточно было поставить бутылку на указанное место и просто крутить колесо. Да все бы ничего, только изобретение по размерам не уступало грузовику, а по стоимости производства — одноместному коптеру.

Но были у него и добротные изобретения: к примеру, подогрев, встроенный в головной убор, ну или вот кофе По-турмалайски. В большинстве своем его маниакальные изобретения имели абсолютно неприемлемые задумку и исполнение. Поэтому, если кто-то предлагает какую-то ерунду или делает какой-то бред, то у него спрашивают: «Ты что, Турмалай что ли?»

Лукас встал у стеклянных дверей и попытался привлечь внимание Фарфора, но тот и не думал смотреть в его сторону. Видел гоблин мальчика или лишь делал вид, но человек, терзаемый голодом, все же подошел к нему вплотную. Набравшись наглости, Лукас дернул гоблина за рукав, но тем самым лишь вызвал гнев Фарфора.

— Не мешай, я закончу, и поговорим, — рыкнул он оттолкнув мальчика.

Лукас, изнывающий от запахов, отошел в сторону, схватившись за живот. Благо рядом за этой сценой наблюдала женщина-гоблин.