Согласно легенде, одной из причин переезда Центра правительственной связи из пригорода Лондона в Челтнем в 1950-х гг. стало пристрастие некоторых руководителей этой организации к скачкам. На самом же деле это было связано с новыми реалиями атомного века: в случае ядерной войны Лондон был для ракет целью номер один, в то время как на городок в Глостершире едва ли стали бы сбрасывать бомбы. Поэтому именно там, в красивом здании, напоминающем по форме бублик, до сих пор работают лучшие криптографы Великобритании. Кроме того, филиалы Центра правительственной связи разбросаны по всей стране, от Бирмингема до Манчестера и Бьюда. Шифры, над которыми бьются их неординарные сотрудники, совсем не похожи на те, с которыми сражались Алан Тьюринг и его коллеги. Но принципы их работы в целом не изменились. Сегодня мир как никогда насыщен шифрами. Телефоны, телевизоры, аккаунты в онлайн-банках и многое другое – все современные технологии предполагают использование защитных паролей и шифрования для проведения простейших операций, вроде оплаты за покупки. Только представьте, что все это значит для нынешнего поколения криптографов.

В 1950-х гг. дешифровщики из COMINT (Служба радиоразведки) и ELINT (Служба электронной разведки) сосредоточили основные усилия на добыче информации из стран, лояльных Советскому Союзу. Каким бы образом ни были перехвачены сообщения – при помощи кораблей и подлодок или спутников, вошедших в употребление чуть позже, – казалось, что эти ребята всегда знают, где нужно слушать. Более того, Центр правительственной связи и его американский аналог, Агентство национальной безопасности, заполучили секретный ключ к расшифровке сообщений многих стран, все еще использовавших «Энигму» и машины Хагелина. Эти организации окружала такая секретность, что никто в мире не мог даже подумать о взломе их самых защищенных шифров.

Британское правительство не скупилось на финансирование своих дешифровщиков, поэтому самолеты «Комета» и «Нимрод», нашпигованные новейшим оборудованием для сбора разведданных с высоты птичьего полета, были оснащены со всем техническим шиком 1950–1960 гг. Такую любовь к криптографам представители высших эшелонов власти проявляли неспроста. Репутация Службы агентурной разведки HUMINT (занимавшейся сбором информации посредством шпионов) пошатнулась после предательства двойных агентов Филби, Бёрджесса и Маклейна, работавших на MI6. Шпионаж и без этого скандала был делом ненадежным. Ведь секретные агенты – народ своенравный. Зато перехваченная и расшифрованная информация всегда прозрачна и чиста. Как однажды заметил специалист из Правительственного центра связи Ричард Олдрич, «премьер-министры любят нашу организацию, так как она кормит их данными, никому, кроме нас, не доступными».

Олдрич также весьма иронично отзывался о характере партнерства между США и Соединенным Королевством в сфере разведки. Хотя можно наверняка сказать, что сами криптографы из этих стран уважительно относились друг к другу (в особенности бригадир Джон Тилтман и другие специалисты, о которых говорилось в главе 12), отношения между двумя криптографическими сверхдержавами иногда оставляли желать лучшего. Соединенные Штаты, будучи, безусловно, богаче Великобритании, быстро вырвались вперед по уроню технического развития. Но для эффективного сбора информации в разных уголках планеты им все равно приходилось рассчитывать на британские посты перехвата сообщений, располагавшиеся на обширных пространствах бывшей Британской империи от Гонконга до Африки и Индии. Тем не менее даже во времена разногласий Центр правительственной связи пользовался определенным уровнем свободы, неслыханным для правительственной организации. Необходимость окутать завесой тайны саму возможность перехвата и взлома шифров (хотя этим занимались все страны без исключения) помогла этой разведывательной службе скрыться от проницательного взгляда журналистов и политиков, которые очень сильно досаждали другим государственным структурам.

И как же ревностно правительство хранило эту тайну! До 1980-х гг. газетам строго запрещалось использовать даже саму аббревиатуру GCHQ [70] . Простым смертным она стала известна лишь в 1984 г., после того как премьер-министр Великобритании Маргарет Тэтчер попыталась запретить деятельность профсоюзов в этом учреждении. Но, несмотря ни на что, это была все та же спецслужба, в которой в 1915 г. работал Дилли Нокс, расшифровывавший донесения, лежа в ванне в одном из помещений здания на улице Уайтхолл. Потом был Блетчли-парк и его преобразование в Центр правительственной связи, где продолжили свою службу такие известные шифровальщики военного времени, как Найджел де Гри и Джоан Кларк. Кстати, бывшая невеста Алана Тьюринга оказалась хорошим криптографом и проработала в организации до 1977 г. И хотя перед специалистами стояли уже новые задачи, основные принципы криптографии не претерпели никаких изменений, невзирая даже на бурное развитие компьютерных технологий. По-прежнему требовались люди, обладающие недюжинными математическими способностями. По-прежнему требовались эксперты c обширными лингвистическими познаниями. По-прежнему требовалось гибкое мышление, умение взглянуть на проблему с разных сторон.

С появлением интернета пришло понимание того, что всеобъемлющая секретность просто-напросто абсурдна. Популярность истории Блетчли-парка показала шефам Центра правительственной связи, что было бы нерационально и дальше оставаться в тени. Они поняли, что богатая, необычная история их спецслужбы может убедить и общество, и политиков в том, что их работа все еще важна, а принципы остаются неизменными. Они все так же стоят на защите интересов королевства. И хотя конкретные детали того, что криптографы сделали для государства, по понятным причинам нужно хранить за семью печатями – ведь противники по-прежнему не должны догадываться, что их сообщения перехватываются, – рассказ об их подвигах в целом может служить хорошим поводом для гордости. Специалистов для работы в Центре правительственной связи больше не набирают исключительно посредством тайной вербовки. Теперь каждый может зайти на их сайт в интернете и посмотреть, что требуется от кандидатов на ту или иную должность. При этом основные требования остаются теми же, что сто с небольшим лет назад, когда правительство искало дешифровщиков для Комнаты 40: на работу в учреждении берут только самых способных лингвистов и математиков.

Будущее бросает криптографам вызовы, которые могут обескуражить. Хотя благодаря развитию компьютерных технологий появилась армия специалистов, способных применить самые невероятные математические теории для решения криптологических задач, на горизонте уже виднеется новое поколение технологий, еще более сложных и гораздо более быстрых. В будущем квантовые компьютеры и изощренный искусственный интеллект будут использоваться для создания невзламываемых шифров. Может быть, тогда и дешифровщиками станут роботы?

На данный момент мой ответ: «Ничего подобного». Ведь даже изобретение «Колосса» в 1944 г. не стало причиной массовых увольнений криптографов. Пока человечество не создаст устройство, способное пройти тест Тьюринга – то есть обмануть человека, заставив его поверить в то, что он общается с живым собеседником, а не с машиной, – в мире всегда будет спрос на людей, способных мыслить вне шаблонов и алгоритмов. Более того, у спецслужб, таких как Центр правительственной связи, сейчас прибавилось работы, поскольку теперь они занимаются и добычей информации о рядовых гражданах. То есть расшифровывают не только данные, поступившие из других государств, но и личные переписки, например в WhatsApp.