Но вообще… Этот самый, как его назвали, Торлоп понравился мне гораздо больше, чем должен был понравиться средневековый город по моим представлениям. Сточных канав, застывших вонючим льдом, я не заметил. Потом обнаружилось, что они здесь забраны толстыми плитами. Снег с центральной улицы счищают — видимо, распихивают по проулкам и выгребают за ворота. Дорога замощена булыжником, причем довольно гладким — в подошвы не впивается, во всяком случае. Вонь и грязь, вопреки ожиданиям, беспокоят не так сильно. Возможно, конечно, только потому, что сейчас стоят морозы… Но все равно. А по сравнению с моей жизнью в чащобах — так просто земной рай.

Большие улицы освещались низенькими, едва ли в полтора моих роста, фонарями. Масляными — это я понял, увидев, как изредка по сторонам с шипением падают яркие капли. В кривых переулках стояла густая мрачная тьма.

Ближе к центру города мы добрались минут за двадцать. Дома тут уже были повыше — двухэтажные, причем второй этаж, как правило, делался деревянным. Но попалось и несколько полностью каменных (или кирпичных?) зданий. По пути наткнулись на дозор стражи — к моей радости, долго беседовать они не стали. Поздоровались с Яцеком, покосились на меня, спросили, кто таков, удивились, поглазели на ухо и отправились дальше. Даже пожелали доброй ночи. Вот и молодцы, совсем мне ни к чему их излишняя бдительность. Или особый интерес к высокорожденным.

А вот прохожих мы почти не встречали — видимо, шляться по улицам ночами здесь не принято. И, вероятно, небезопасно для финансового благополучия и здоровья — а то и для жизни. Но нам повезло — никто не напал. Скорее всего, не позарились на верзилу в лохмотьях. Да и шли мы, слава богу, не переулками. В общем, пусть патрули и не дремлют на ходу — однако законопослушностью бедняцкие кварталы наверняка не славятся. Что бы там ни заявлял алхимик.

На экипажах или верхом тоже никто не проезжал, только пару раз я услышал где-то вдалеке характерное цоканье. Значит, лошади есть, но по темноте их тоже особо не гоняют.

Еще минут через пятнадцать мы подошли к кованой ограде симпатичного особнячка. Выглядел он как пряничный домик: оштукатуренный этаж с коричневой деревянной надстройкой, с шапкой снега на крыше, с веселым огоньком за полупрозрачным окном. Постаревшая луна серебрила карнизы. Портили впечатление только длинные полосы гари, которые пролегли по стенам — от двух узких прорезей над самым подвалом и почти до чердака.

Проследив мой взгляд, мастер-алхимик смущенно улыбнулся:

— Ну вот мы и пришли. А внизу в доме у меня… Вот. Иногда случаются…

Понятно. Там у него мастерская или лаборатория, где иногда неудачно смешивается то, что смешивать не надо бы. Надеюсь, ночью он там внезапные эксперименты устраивать не станет.

Отперев решетчатые ворота массивным ключом, абориген раскланялся и вежливо пропустил меня. Мы прошли по короткой расчищенной дорожке, обрамленной стройными рядами каких-то хвойных кустарников — увешанных ярко-синими ягодами, несмотря на зимнюю пору. За домом виднелись верхушки молодых елок и других деревьев — наверное, вполне обыкновенных. Иначе какой смысл парню таскаться в лес за хвоей, рискуя получить там по голове. Почему он вообще сам поперся — ведь у него, наверное, есть какая-нибудь прислуга? Ах да, вот что! Пациент упоминал, мол, сбор хвои не всем можно доверить. Правда, мне в итоге таки доверил, но у него тогда и выбора не оставалось.

А ведь точно — в доме должно быть полно народу. Слуги, как минимум уборщик и повар, родственники алхимика: родители, братья-сестры, может быть, жена… Гости к нему наверняка захаживают. И я, пока не обзаведусь своим жильем, о котором еще надо будет договариваться с властями, вынужден буду все время находиться на виду, можно сказать — на ладони у любопытных… Прямо подвело живот от мерзкого ощущения беззащитности, когда меня могут разоблачить почти в любой момент. И поэтому, мысленно готовясь к роли, я плохо отразил в памяти, как мы попали в особняк.

Первым нас в прихожей, которую по размеру и интерьеру я бы назвал вестибюлем, встретил старый рыжий кот — крупный и очень упитанный. Вальяжной походкой он было направился к хозяину, но тут же застыл, выгнув спину, зашипел и ржавой молнией метнулся вверх по лестнице. Ну вот, первый разоблачитель уже нарисовался — не было сомнений, на кого так ярко отреагировал кот.

— Не любит незнакомых, — промямлил парень, видимо, сам впечатленный поведением домашнего питомца.

— Угу, — хмыкнул я, стараясь выглядеть равнодушным.

И ведь эльфов, по-моему, животные, наоборот, должны любить. Как бы не вышло так, что местные тоже что-то слышали об этом.

Потом к нам вышел заспанный старик с фонарем на несколько свечей, радостно приветствовал алхимика. Наверное, слуга — ведет себя не так, как с равным, пусть и относится к хозяину с заметной теплотой. На меня он поглядывал очень настороженно — ну да, еще бы, непонятный ночной гость, одет, как бродяга, да еще и не человек. Но старик при этом старался выказывать все возможное почтение. Пришлось опять представляться бредовым именем и держаться так, как будто мне на все плевать. Хотя желудок, казалось, в комок сжимался каждый раз, когда на меня кто-то смотрел. Лишь потом сообразил, что знакомиться со слугой не нужно было — не по понятиям, как говорят в народе. Но что поделать, опыта общения с низшими сословиями у меня прежде не было. Ладно, допустим, эльфу простительно. Заносчивый, но демократичный! Ерунда выходит.