Шрифт:
«Да что за херня здесь творится?!»
Нет, кое-какие идеи у меня нашлись. Причём, что уж совсем удивительно, в обоих комплектах воспоминаний. Человек помнил один примечательный выдуманный мир, где в последней трети двадцать первого века люди тоже устроили ядерный апокалипсис. Но, как это водится, не только лишь атомными бутонами пожелал развлечься человек. Был там и некий ВРЭ — вирус рукотворной эволюции, который превращал людей в «орков», а обычную живность — в настоящие машины смерти. В общем, занимательный инструмент, по слухам основанный на неких внеземных образцах.
«Неудивительно, что всё это мне что-то очень сильно напоминало…»
С другой стороны, инфильтратор тоже кое-что помнил. Мельком, пару раз и исключительно от невнимательности персонала базы, к нему в учебные материалы попадали фрагменты информации о БАВКУА — биологически активном вирусном комплексе ускоренной адаптации, по терминологии зелёненьких. Штука, на первый взгляд, чем-то напоминающая упомянутый ВРЭ, однако с другой стороны — кардинально отличная. Начиная с того, что БАВКУА в принципе не предназначался для использования в военных целях, и заканчивая огромным количеством генетически запрограммированных ограничениях. Всё же, что бы там я не говорили о глупости зелёненьких, совсем уж конченными кретинами они не являлись. И создавать себе проблем на ровном месте совершенно не желали. Не желали больше, чем хотели обрести ещё несколько пригодных для колонизации планет.
А Диктату остро не хватало пригодных для жизни планет. Причём настолько остро, что кроме родной колыбели и парочки лишь относительно годных, их цивилизация ничем подобным и не обладала. Не удивительно, что идея терраформирования, или как оно там у них называется, постоянно витала в воздухе. Особенно после затягивания, а потом фактически и провала завоевания планеты местного человечества.
«Созидание — штука полезная и в целом положительно воспринимаемая… Особенно, когда сторонникам агрессии хорошенько вломили».
При этом у инопланетян имелись обширный опыт в генетической модификации организмов и понимание того, что условия существования на «мертвых» космических телах — штука зачастую изменяющаяся, и что куда хуже — изменяющаяся внезапно. А миллионов лет на естественную эволюцию никто не даст. Вот и работали господа в направлении, так сказать, искусственной морфологической пластичности видов. Непонятно, правда, насколько успешно…
Впрочем, как это «непонятно»? Результат воздействия чего-то схожего я вот уже целые сутки наблюдаю вокруг себя. И если всё это не проделки людей, что очень вряд ли, то у зелёненьких что-то да получилось! К добру или к худу.
Внезапно, несмотря на задумчивость, периферийным зрением я сумел уловить нечто примечательное. Пару мгновений осмысления и приходит понимание — чьи-то глаза. Две пары вытянутых зрачков, слегка сияющих в тенях меж древесных крон. Не отвлекаясь, они внимательно следили за каждым моим движением. Что уже, собственно, само по себе достаточно необычно. Так ещё и высота расположения глазок, как и расстояние между ними прямо указывало на поистине внушительные габариты наблюдателя. К тому же, судя по поведению, ко всему он также был и довольно смышлёным.
«Умный биогенет опасен. Умный потомок биогенета, возможно изменённый воздействием БАВКУА, опасен вдвойне».
Праща со снарядами лежала прямо под рукой… Однако я решил не спешить с агрессией. Конечно, опасность чужого разума, пусть и развитого лишь по животным меркам, не стоило упускать из вида. Однако я и не собирался этого делать. Наоборот, внезапно даже для самого себя решил попытаться воспользоваться мудростью древнего человеческого высказывания.
«Держи друзей близко, а врагов — ещё ближе. Особенно, если они умны, но всё же глупее тебя самого. Волки и кошки не дадут соврать — человек способен превратить практически любого конкурента в союзника, имея лишь время, ресурсы и желание. Хех, а ведь у меня как раз всего это в достатке…»
— Ты меня понимаешь? — говорить приходится медленно, удерживая ровный тон, чтобы не напугать зверя резкими звуками.
«Проверка на всякий случай, а то мало ли… Благо человеческие языки этого мира знаю неплохо».
Однако ответа так и не последовало. Только глаза сместились к соседнему дереву, на миг исчезнув за колючей кроной.
«Хорошо. Раз уж коммуницировать со мной не хотят или не могут, попробуем подкормить! Он или она ведь наверняка испытывает голод… Или зачем ещё зверь мог приблизиться к самой кромке леса в начале так не любимого ими дня?»
Глазомер вновь сработал великолепно — жареная ножка упала в метре от тени, где прятался гость. Сперва зверь как будто игнорировал подачку, от чего я даже успел немного расстроится. Однако стоило на мгновение отвезти взгляд, как чуть ли не по мановению волшебной палочки мясо исчезло в прожорливой пасти. Естественно, для этого зверю пришлось всё-таки вылезти из укрытия…
Ну, что же. Тёмная пигментация — явление у здешнего зверья повсеместное. Две пары мощных конечностей на сильном поджаром теле тоже вопросов не вызывают, абсолютно стандартный набор боевых биогенетов. Как и короткая блестящая шерсть, за которой наверняка скрывается крепкая чешуйчатая броня. А вот голова — да, она немного странная, продолговатая такая, с частоколом зубов чуть на выкате. Да и четыре глаза на этой морде будто бы ни к селу, ни к городу… Впрочем, всё это затмевают усыпанная короткими, загнутыми назад шипами спина и три чрезмерно длинных хвоста с крючьями на концах. Та ещё тварь, в общем. Жутковатая, особенно в обрамлении теней.