Надеялся, что упоминание бравого долговца переменит недружелюбный настрой Волкова ко мне, но каменное лицо бугая ни сколько не дрогнуло.

— Не знаю такого, — буркнул он. Та в смысле блин?! А я-то надеялся, что Волков расцветёт как калина красная при упоминании Дамира. Эх! Ладно, попробуем с другого бока подойти.

— О! Я тут как раз анекдот сталкерский вспомнил! — я хитро прищурился обведя «скадовцев» взглядом. Оба подчинённых капитана навострили уши, а тот скептически наморщил нос. — Подходит обкуренный свободовец к кабинету Лукаша. Стучит-стучит, стучит-стучит. Лукаш, наконец, открывает, свободовец на него смотрит и говорит: «Ну, заходи, командир, коли пришёл!».

Закончив, я выжидающе посмотрел на слушателей. Лесоруб снисходительно хмыкнул, потер колючий шершавый подбородок пальцами. Тимур нахмурился, уставившись невидимым взглядом перед собой. Пытался понять смысл шутки. А вот лицо Волкова снова было беспросветно каменным. Даже бровью не повёл! Вот же зануда какая.

— Я надеюсь, от тебя будет толк, — проворчал он. — Не хочу тратить на тебя продукты впустую.

Ага. Уверен, что эта лысая горилла жрёт за троих. Это же надо кучу жратвы, чтоб прокормить такую тушу! И как бы у меня не чесался язык съязвить в ответ капитану, я сдержал себя. Надо показать себя очень хорошим! Паинькой таким. Иначе вышвырнут за дверь, как блудную псину.

Тимур радостно вызвался стать мне экскурсоводом по «Скадовску». Показал генератор с бойлером под лестницей, но склад на второй палубе, куда отнесли рюкзаки, и соседствующую с ним каюту, Тимур демонстрировать не стал. Первый — по приказу недоверчивого Волкова, вторую — потому как там был кабинет долговца. Хрен знает, что он там делал, но иногда уединялся и сидел тихо часами. Ну, у каждого свои тараканы! А у солдафонов они размером с гранату… Вместо этого пацан провёл в опрятную чистую ночлежку с двухъярусными кроватями. По гладко заправленным постелям в контраст с примятыми, я определил, что жильцов на сухогрузе всего трое. Выбрал себе нижнюю койку в уголке напротив пустой тумбочки. Зелёное махровое одеяло под низом надутой подушки так и манило плюхнуться сверху. Но сейчас мне бы очень хотелось побывать в душе. Привести себя в нормальный человеческий вид. А то увидел себя по пути в отражении лужи и ужаснулся. Весь зарос и в грязи, как бомж! И не скажешь, что гордый наёмник.

Душ, находящийся в самом дальнем закутке коридора, здесь был неудобно совмещён с туалетом, однако, радовало, что имелись все гигиенические принадлежности, начиная от бритвы и заканчивая полотенцами. Что-то не припомню подобного на «Янове»! Либо я тупо не замечал их… Душевая была уютной, чистой до блеска, с бледным голубым кафелем на стенах и белым на полу. Воду разрешили не экономить, потому как её тут было вдоволь. Черпали из болота, заливали в бойлер с очистителем литрами и жировали. Единственная проблема — это нехватка топлива для генератора и продукты питания. Их приходилось искать по наводке Азраила.

Раздевшись, я встал под душ, подкрутил себе воду погорячее, быстро наполняя маленькую комнатку парами. Как же кайфово было стоять под ласковыми горячими потоками воды! Прикрыв от удовольствия глаза, я просто несколько секунд стоял и наслаждался. Невольно вдруг вспомнился наш первый нормальный секс с Брелок. Похожая душевая в бункере учёных, теплые струйки воды по разгорячённым телам. Жар в груди, внизу живота… Тепло прильнуло к щекам, сердцебиение участилось, плоть внезапно окрепла от воспоминаний. Блядь. Открыв глаза, я с укоризной уставился на собственный эрегированный член.

— Ну и что ты ожил? — спросил я, — кто дал команду «встать»?!

Надеюсь, меня в коридоре никто не подслушивает. Хоть я и закрыл дверь на шпингалет, опасался, что в душевую внезапно кто-то ворвётся. Особенно Волков! Наверное, страх быть спаленным за постыдным делом заострял ощущения. Упёршись лбом в мокрый кафель, я быстро наяривал рукой по стволу, прокручивая детально в голове картину соития с Вероникой. Совсем не то. Страшно её не хватает. Нет дрожащего тела вплотную, запаха чужой кожи, хриплых вздохов. Короткого вскрика на пике блаженства! И финального замутнённого в благодарности взгляда… Всхлипнув, я подставил испачканную руку под потоки душа. В груди скрутился ком колючей проволоки. Сжав пальцы в крепкий кулак, я шарахнул им по мокрому кафелю. Прижался лбом к прохладному покрытию, прикрыл глаза. Как же я скучаю по ней…

Закончив с мытьем, я гладко побрился. Аккуратно как мог, без двух пальцев. Умудрился оставить пару порезов на подбородке. Немного подрезал усы найденными на полочке ножницами, ибо они смотрелись уже не так шикарно. После я облачился в выданные Тимуром сменное бельё, штаны треники и футболку на два размера больше моего. Кажись, Волкову принадлежит. Сунув босые ноги в резиновые шлёпки, я вышел из душной комнатки в коридор. Снял с себя немного напряжение рукоблудием, хоть и ощущал кусочек стыда. Будто изменил Брелок с самим собой! Так, ладно, надо успокоиться. Глубоко вдохнул после парилки, сразу ощущая разницу температур. «Скадовцы» неплохо устроились на Болоте, однако, тут куда холоднее, чем на «Янове». Даже внутри баржи ощущается сырость вокруг.

Спустившись в бар, я застал там только одинокого Лесоруба за столиком. Он ожидал, когда Тимур поставит ему тарелку с картошкой. Смолил сигарету с горьким ароматом, стряхивая пепел в криво раскрытую банку из-под сайры.

— С лёгким паром, — пожелал он мне, когда я сел за соседний столик.

— Спасибо! — я взъерошил мокрые волосы, расслабляясь на удобном скрипучем стуле. — И давно вы тут сидите?

Старик лениво пожал плечами. Потупил взгляд на опалённый конец сигареты, зажатый между длинными узловатыми пальцами.