— Бежим! — Жаров сообразил первым из нас и бросился к выходу. Он теплился впереди совсем рядом, закрытый занавесом из корешков. Олега быстро обогнал Саян, простучав коготками по деревянному настилу и железным листам, что закрывали огромный провал к луже «Студня». Удивительно, но меня с долговцем опередил Ромка, промчавшись мимо с испуганными причитаниями. За спиной вдруг шарахнуло так, будто разрядились разом штуки три-четыре мощные «Электры». Грохот сработал для меня пинком под зад, придав ускорения. По затылку жгуче ударил страх, что сейчас меня погребёт заживо! Не разбирая, куда бегу, я выскочил на свежий воздух. Самые крупные корешки шлёпнули больно по лицу. На полном ходу я столкнулся с одним из спутников, не понял в панике с кем. Не сдержав равновесия, мы оба повалились на землю. Нас догнал второй подземный гром, шорох пересыпающейся гальки. Почва под нами дрогнула. Из входа в шахты медленно выплыло коричневое облачко пыли. Попало мне в раскрытый рот, забив лёгкие. Я поперхнулся, закашлялся, на глазах выступили слёзы.

— Блядь, — лейтенант «Долга» обошёл меня с Дубенко, распластавшихся на траве, пригнулся под качающимися корнями растений. Посветил фонариком в проход в подземелья. Я не увидел свет от «Студня», там была просто тьма. Обвал проглотил настил и провалился на нижний ярус шахты. Обратно точно теперь не зайти. Короткий путь до Пустошей исчез.

— Пиздец на холодец! Придётся своим ходом до «Янова» топать. — Я, кряхтя, поднялся, подал руку Ромке, помогая ему встать. Потрепал Саяна по макушке, что подбежал проверить меня. Пёс ласково лизнул меня в щёку, почти неслышно проскулив. Испугался, малыш! Меня передёрнуло от жуткого осознания, что промедли я несколько секунд, и оказался бы погребён под тонной земли и камней. Возможно, погиб бы не сразу, а лежал и задыхался долгие минуты, с переломанными костями. Саян бы начал подвывать, тщетно копать завал и хрен бы его смогли оттащить оттуда. А может, в последнюю секунду верный друг нырнул бы за мной, и нас засыпало бы обоих. И Олег с Ромкой, со скорбными лицами рассказали бы бедной Брелок о нашей страшной участи. Прямо вижу, как она, несчастная девочка моя, упала бы на колени и стала кричать в истерике… Ой, нет, всё! Отставить такие негативные мысли! Мы живы, я обещал Веронике, что вернусь живым и здоровым, значит, обещание надо выполнять!

— Я извиняюсь, но это уже перебор! — забухтел наш блогер, раздражённо отряхивая штаны и куртку. — Я понимаю, что организаторам нужно зрелище, но если бы нас завалило?!

— О Господи! — я драматично запрокинул голову, закатив глаза. Забыл как-то, что меня предупреждали о тараканах в башке Дубенко. Здоровенных таких радиоактивных тараканах! Что Зона — это всё постановка, глобальная мистификация не то инопланетян, не то теневого правительства. До такого даже обкуренные в хламину свободовцы не додумаются!

— Знаешь, Роман, а я соглашусь с тобой, — сказал Олег, всё еще пристально рассматривая под светом фонарика сплошную стену земли в шахте. У меня от его заявления отвисла нижняя челюсть, и брови стремительно поползли высоко наверх, к самому краю волос на лбу. Жаров оглянулся на нас и спешно пояснил. — Я имею в виду, что этот обвал выглядит ненатурально. Почему он произошёл именно тогда, когда мы проходили в шахте? Почему не раньше? Реально как в фильме подстроено всё.

— Думаешь, это Шухов устроил? — спросил я, ощутив укол сомнения, — сквозь сон понял, что мы отправились за «Клыками» и помешать нам захотел?

— Не знаю, — долговец щёлкнув выключателем фонарика, — просто странно это.

— Ну, знаешь, от чего лавина в горах бывает? Какой-нибудь придурок заорет и пошло-поехало! Я знаю, что в некоторых древних храмах и в пещерах нельзя громко говорить, только шёпотом. От звука вибрация типа идёт. А мы там поцапались с тобой, — я указал на вход в шахты. Ромка с Саяном проследили за моим жестом, уставились обратно на меня. При этом взгляд собаки был куда умнее. — Я больше склоняюсь к тому, что обвал из-за нас произошёл, а не из-за Удава.

— Может и так, — Олег задумчиво помял в пальцах ремешок «Винтореза», и отмахнулся. — Ладно, хорош трепаться. Двигаем к лагерю бандитов. Нас могли засечь…

Вот с этим я согласен. Грохоту, кажись, было много, до кучи Ромыч глотку драл. «Охотники» уже могут выдвинуться небольшой группой на разведку или устроить для нас засаду. Еще меня не покидали мысли о крупном псевдо-медведе. В тот раз он бродил совсем рядом с шахтой, и невероятно повезло, что не набросился на меня. Вдруг у него берлога рядом? И именно сегодня у он будет голодный, с плохим настроением? Ох, блин, не нравится мне эта затея с «Клыками»!

Неспешно мы двигались цепочкой по знакомой мне тропе к кирпичному забору копра. Саян крался впереди, уткнувшись носом в землю. Изучал чужие следы, пыхтел, иногда фыркал. Пару раз задрал лапу у корней дерева. Никакой опасности он не чувствовал. Всё же я не был полностью спокоен. Оборачивался на каждый подозрительный шелест, на упавший в траву лист. Напрягала эта тишина! Округа полнилась звуками, издаваемыми только нами: старательное сопение, шуршание высокой травы и хруст сухих веток. Они висели низко, будто специально хотели задержать нас, цеплялись за одежду. Жаров свернул налево следом за Саяном, скомандовав нам не отставать. Тут же запнулся о выступающий корень, потерял равновесие. Схватился рукой о тонкий ствол дерева, чтоб не растянуться на земле. Ромка тихо хихикнул над неуклюжестью долговца. Смотри, парень, как бы он тебе за твою весёлость леща не прописал…

Щелчок сломанной сухой ветки. Я оборачиваюсь на звук, направляя дробовик на тёмную чащу. Листья на деревьях с шелестом покачнулись от слабого ветерка. Померещилось вдруг, что на меня из полумрака смотрит белое лицо. Сморгнул, и наваждение прошло. Просто игра света. Между двумя голыми стволами дубов блестела тугая паутина с прилипшим полиэтиленовым пакетом. Странно, что он делает тут, в лесу? «Дикари» бродили здесь и часть клоунской одежды потеряли? Да и паутины столько раньше тут не было. Крупная какая, аж жутко. Помнится, Лесоруб говорил, что в Лесу пауки здоровенные водятся…