Наутро, проснувшись и придя в себя, припомнил свои давешние похождения и снова озадачился поиском выхода. Долго так лежал и рассуждал, с трудом переворачивая затёкшее тело. И тут его осенило. Он просто съедет из родительского дома. И будет сам себе хозяин. А всё, что тяготит его здесь, будет забыто. Но для этого ему надо найти работу. Он справится, сможет. Он победит.

Раунд третий. В поисках правды

Найти работу ещё не получившему диплом студенту оказалось не так просто. Более того, у всех соискателей, кроме диплома, требовался к тому же опыт работы.

– Студентов берут только на неквалифицированную работу, – сообщил Олегу однокурсник, промышлявший время от времени в поисках заработка.

Но таскать тележки с грузами, раздавать листовки или прислуживать официантом в какой-то забегаловке Олег не соглашался категорически. Ни денег, ни славы, ни нужной записи в трудовой – так, ерунда. Поэтому старательно забрасывал свои резюме куда можно и нельзя, не гнушался звонить, интересоваться, рекомендовать себя с самой лучшей стороны, но всё было мимо.

Олег уже начал отчаиваться, опустил руки, и в этот момент подходящая работа нашла его сама. Столь заманчивое предложение сделал двоюродный дядя, который случайно узнал про Олеговы поиски. У дяди была небольшая фирма, и он как раз нуждался в таком вот сотруднике: чтоб свой был, честный, порядочный, и с головой опять же на плечах. Но Олег вдруг заартачился: не хотел устраиваться по блату.

– Не по блату, а по протекции, – поправляла его Василиса Аркадьевна, блеснув неожиданными познаниями в столь тонких вещах.

Олег не соглашался с ней. Да, в протекции действительно нет ничего зазорного: подумаешь, замолвили за кого-то словечко. Это не смертельно. Но в его случае имел место чистой воды блат: когда берут к себе кума, свата или брата непонятно за какие заслуги. Олегу казалось, что так получают работу только не способные ни на что дебилы. И ещё мажоры – у этих, по его мнению, с умом тоже были нелады. И если дебилов Олег пусть с трудом, но всё же выносил, то золотая молодёжь приводила его в бешенство: к её сытой, упакованной и беспроблемной жизни он испытывал какую-то прямо классовую неприязнь.

Объявись он сейчас в этой дядиной фирме, к нему наверняка будут относиться так же – решил Олег и продолжал упорствовать, ссылаясь на нехватку знаний, навыков и даже на выпускной курс.

«Не хочешь – как хочешь», – согласился дядя после повторного отказа, чем, как ни странно, расстроил вдруг Олега, который почему-то предполагал более длительные уговоры. И тогда он, поёрзав немного, всё же дал согласие, в который раз напомнив дяде, что тот берёт на работу малознающего и неопытного сотрудника.

Итак, у Олега началась взрослая трудовая жизнь. Он изрядно понервничал, готовясь к своему первому рабочему дню. Долго прикидывал, стоит ему скрывать своё родство с начальником или нет. Сильно переживал, что на первом в его жизни рабочем месте нацепят на него ярлык блатного, будут сторониться, а могут ведь, чего доброго, и напакостить. Тогда пиши пропало. Становилось по-настоящему страшно. Но в назначенный день, опоздав минут на десять, слегка растерянный и растрёпанный Олег прибыл на фирму и начал работать.

Доподлинно неизвестно, что там взяли для себя на заметку его коллеги – может, они и не думали ничего такого, но сам блатной оказался не лишённым здоровых амбиций человеком и потому работать стал с особым усердием, чтоб, как говорится, не давать повода. К несчастью, завидный, прямо в духе первых советских пятилеток трудовой порыв в скором времени иссяк, и причиной этому стали те самые сослуживцы, чьё коллективное мнение так волновало Олега. Не привыкшие рваться в бой и уж тем более выказывать солидарность в столь непочётном занятии, они демонстрировали совершенно другой пример отношения к работе. И оказались в подавляющем большинстве, потому как среди подвижников в их фирме числился только директор, с утра до ночи трубивший на своём посту. Так ведь ему, как говорится, сам Бог велел. Или, выражаясь по-современному, мотивация у него другая. А Олегу-то что? Дело не его и навар, простите, не тот. Стоит ли из шкуры лезть, если жизнь, она ведь не только для работы человеку дана? Вокруг столько всего интересного, неизведанного, интригующего, и разве можно всем этим пренебречь ради каких-то там трудовых свершений?

Ответ в сложившейся ситуации был очевиден. Сделав нужные выводы, Олег заметно сбавил обороты, хотя сильно, конечно, не наглел – боялся прогневить своего благодетельного родственника. Чуть остыв, он вдруг заметил, что крепко разочаровался в своей работе, которая показалась ему такой незначительной и даже бессмысленной. Да и вообще весь дядин бизнес, завязанный на каком-то сложном многоуровневом посредничестве, выглядел теперь, по здравому размышлению, пустым, непродуманным занятием, которому не хватало ни масштаба, ни так необходимых Олегу перспектив.