Мне показалось, он лукавил. Во-первых, некромант не выглядел уставшим. Во-вторых, если я хоть что-то понимаю в некромантской работе - а я, все же, не совсем глупая - то никаким образом к расследованию делишек Джебедайи не может быть привлечен человек, чья зона ответственности - умертвия и проклятья.

И, честно говоря, хватит с меня тайн и секретов.

– Шон, скажи правду. Что происходит и почему ты меня избегаешь?

Он вздохнул. Взъерошил темные волосы и вдруг стал похож не на серьезного мага, приближенного короля, а на мальчишку. Я порой забываю, что Шон Баумгартнер - самый молодой некромант всех времен.

– Меня переводят в Орхар. Послезавтра я уезжаю.

От неожиданности я лишилась дара речи.

– В каком смысле уезжаешь? Надолго?

– Навсегда, полагаю.

– Но за что?! Ты же раскрыл заговор! За что тебя наказывают?

– Я не раскрыл заговор, я его пропустил. Спал с женщиной, которая была связующим звеном между демоном и юными девушками. Но меня н наказывают, раскрывать заговоры все же не моя работа. Я принял решение сам.

И тут я второй раз удивленно открыла рот.

– Сам?

– Сам, - подтвердил Шон.
– Я совершил слишком много ошибок. По моей вине погибли девушки, которых я любил.

– Не по твоей, ты не можешь отвечать за демона, ты был совсем мальчишкой.

– А еще одна стала вампиршей.

– И она не то чтобы страдает. Барбара - вампир по наследству. Она все равно им бы стала.

– Но не так болезненно и несправедливо.

На это я не нашла, что ответить. И, как в детстве, поджала губы, чтобы не дрожали от желания разреветься.

– Мне нужно начать все с начала. Попробовать не ломать чужие судьбы.

– А как же я?
– вырвалось у меня.

Стало стыдно. Ненавижу ныть и жаловаться, но иногда просто невыносимо думать о том, что едва обретенные друзья вдруг снова исчезнут. Мяф растворился в магии, Барбаре не будет жизни в Вербии, Шон уедет… и Айван вместе с ним? А я останусь в проклятом доме, с кучей денег, понятия не имея, как жить дальше в новом качестве?

– Советник Эбернетти уже нашел тебе преподавателя. Тебя обучат использовать магию. Если захочешь, сможешь поступить на службу. Я оставлю тебе лабораторию для практики. И Айван будет рядом.

– Оставляешь на память?

– Он выбрал тебя. Говорит, от темных у него несварение. Ува…

– Ладно.
– Я вытерла глаза тыльной стороной ладони.
– Поступай, как знаешь. Мне все равно.

Я развернулась, чтобы уйти, но Шон в последнюю секунду удержал за руку. Ожидая сопротивление, он дернул, и я едва не упала ему на руки - еще не до конца прошла слабость.

– Прости, я забыл. Не злись на меня. Ты такая хорошая, Ува. Красивая.

– Теперь еще и богатая, - проворчала я, пытаясь скрыть волнение.

Я чувствовала тепло его тела и участившиеся удары сердца. Или его, или своего, понять не получалось.

– И богатая, - улыбнулся Шон.
– Тебе тоже нужно начать все сначала. И ты увидишь, что вокруг есть много мужчин, которые не превратят твою жизнь в сплошное разочарование.

Но все они будут знать, что у меня есть деньги. Будут смотреть как на выгодную партию или, на худой конец, желанный трофей. Не будет больше веселых расследований, прогулок по кладбищам, пряток с вампиршей и раздела кровати.

У меня будет поклонник, муж, любовник… но не друг. Не тот, кто взял бездарную девчонку с улицы. Не тот, в которого она, как идиотка, так сильно влюбилась, что порой боялась даже смотреть на него - вдруг по одному взгляду все поймет?

А Шон, конечно, понял. Давно понял и сбежал от влюбленной дурочки на край света.

– Так бывает, - тихо произнес он.
– Первая любовь почти никогда не заканчивается свадьбой.

А потом склонился к моим губам, опалив дыханием. Напомнив о том моем первом и единственном поцелуе на свадьбе. И о чувстве, возникшем где-то в груди. Одновременно приятном и пугающем.

Мне так хотелось ощутить его снова! Прикосновение губ, медленный поцелуй, распаляющий пламя внутри. Хоть еще один разок, чтобы запомнить.

И я почти сдалась, но…

– Нет уж.
– Я уперлась ладонью в грудь Шона.
– Я в эти игры не играю. Хочешь хорошую и красивую Уву - оставайся с ней. Можешь бросить работу и стать преподавателем - я не против. Но если ты собираешься уехать, я в этой драме участвовать не хочу.

И Шон… улыбнулся! Расплылся в довольной улыбке, как будто я только что не отшила его, а подарила пони!