Рубиновая жидкость исчезла в смыве раковины, после чего стакан вернулся на свое место на прикроватной тумбе.

Со всем этим я попробую справиться, но мне понадобятся силы, много сил. Я больше не буду безвольной куклой в руках убийцы и никому не позволю попасть в подобную ситуацию. Я принцесса острова Тсарниан, и грош мне цена, если я не справлюсь!

Я вновь поглядела в зеркало, которое отразило мое жалкое, значительно исхудавшее, но крайне решительное лицо с недобро светящимися глазами. Мысли о мести зажгли в моей душе самый настоящий пожар.

Через час, приведя себя в порядок, одевшись, и выведав у Фуни, который весь этот месяц не сидел сложа лапки, а занимался плодотворным шпионажем, нужную информацию, я, согласно составленному нами плану, направилась на кухню. Для начала нам следовало хотябы временно избавиться от главного врага, чтобы не путался под ногами и не срывал нам тот самый план.

Я шла по светлому коридору, мимо высоких стрельчатых окон, и в душе с каждым шагом крепла уверенность в собственных силах. Я обязательно справлюсь! Фуниан и моя собственная смелость мне в помощь! Проиграть я просто не могла, ведь на кону стояла вся моя дальнейшая жизнь.

Итак, с сегодняшнего дня, лоррх Тсарге, я объявляю вам войну!

*

Время близилось к обеду, и, судя по тому, что меня никто не искал, я была полностью предоставлена самой себе, чем и воспользовалась.

На знакомой кухне царил традиционный ажиотаж. Молодые кухарки что-то весело напевали, наслаждаясь процессом приготовления яств к обеду и ужину. Сегодня, насколько я знала, ожидалось заседание Совета, отчего все его участники были приглашены разделить трапезу с высокопоставленными хозяевами замка, и потому местные поварихи расстарались на славу.

Еще с самого начала коридора, ведущего в это кухонное царство, я почувствовала ароматы еды и услышала голоса, и да, я стала убийцей их веселья. Не намертво, конечно, но петь они перестали. В прошлый раз, кстати, была та же реакция, поэтому я, возникнув в проеме двери, как чертик из табакерки, вежливо улыбнулась, и скромно поприветствовала честной народ.

Они улыбчиво закивали в ответ, и почти синхронно присели в низких реверансах, позабыв о своих делах. Кто-то чистил рыбу, кто-то помешивал бульон на плите, кто-то месил липкое тесто.

После чего ко мне подошла, судя по виду, главная из них. Ее я помнила. Приятная женщина с добрыми глазами.

— Чем можем быть полезными принцессе?

Не переставая улыбаться, дабы лишний раз убедить ее в моих благих намерениях, я погладила чуть оттопыренный карман с горностаевым содержимым, и прошептала ей на ухо: — Вообще, я бы хотела попросить об одной деликатной услуге.

Та удивленно заморгала, очевидно, что деликатные услуги были слегка не по ее части, но всё же с готовностью кивнула:

— Всё что угодно для вас, л-лоррие.

И тогда улыбка на моем лице стала просто ослепительной. В небольшом виртуальном списке в моем воображении возникла самая первая пометка-галочка.

Через час планировали подавать обед, и я уговорила хозяйку кухни принести нашему дорогому гостю особый напиток под мою личную ответственность, обсудив с ней весь процесс до мельчайшей детали, во избежание эксцессов. Женщина оказалась на диво понятливой. Я горячо ее поблагодарила, и поспешила дальше, не забыв прихватить пару чудесных булочек в качестве аперитива к предстоящему обеду и для восстановления сил.

Вгрызаясь по дороге в ароматную выпечку, я едва не стонала от восторга. Это была лучшая еда в моей жизни! И силы, к моей радости, существенно прибавлялись. Шаги становились все тверже, а головокружение почти исчезло.

Фуня выполз из тесного кармана и притаился под моими волосами, чтобы, оставаясь незамеченным, быть в курсе событий и позволять себе отпускать ехидные реплики непосредственно мне в ухо.

Бабушка обнаружилась в своих комнатах, она приводила себя в порядок перед зеркалом, поправляя и без того идеальный темный кружевной воротник, чтобы не ударить в грязь лицом перед важными гостями. Хотя грязь и бабушка вряд ли даже в чьих-то больных фантазиях могли оказаться хотябы на на одной параллели.

Увидев меня, всю в крошках и джеме с недоеденной булкой в руке, она сначала оторопело застыла, потом, спустя секунду, отмерла, и отпустив помощницу, взяла меня за руки, усадив перед собой на софу. Я не смогла сдержать чувств, и крепко обняла ее, всей грудью вдохнув исходящий от нее аромат ромашкового мыла и лаванды. Этот такой добрый и домашний запах успокаивал куда лучше трижды проклятых фиолелей, будь они неладны.

— Ты как? — На бабушкином лице застыла маска тревожного беспокойства, и я тут же решила эту ее тревогу развеять, беззаботно улыбнувшись, всем своим видом показывая, что сегодня все гораздо лучше, чем было вчера.