— Антон Иванович, — произнёс Егор Владимирович, — я бы на вашем месте закрыл глаза. Мы сейчас будем проводить манипуляции, которые не каждый нехирург спокойно может воспринимать. Да и голове будет легче.

Я молча кивнул и последовал совету. Сначала перед закрытыми веками прыгали белые точки, потом они превратились в красные, а после я, похоже, отключился.

* * *

— Эй! — Меня трясли за плечо, и я, отмахиваясь, подтянулся, сел и открыл глаза.

— Вы кто? — Передо мной на корточках сидел мужчина в синей футболке, чёрных трико и чёрных же кроссовках.

— Это ты кто? Я приезжаю, тут всё вскрыто, ты лежишь на полу без сознания, и никого больше.

— Я? Мне сказали, что я могу найти здесь одного человека, но это точно не вы.

— Кого?

— Зимин. — Я потёр затылок, на котором набухла приличного размера шишка. — Зимин Леонид Андреевич.

— Не знаю такого, — покачал головой мужчина.

— Тут была его фирма. Они игры разрабатывали. Компьютерные.

— Не знаю, чья тут была фирма, — мужчина поднялся, — но это помещение принадлежит мне уже больше года. Я тут всё пытаюсь ремонт сделать, вон, краску привёз… — Он кивнул в сторону стоящих у входной двери двух десятилитровых канистр.

Я посмотрел на него, на канистры, на окружающее меня пространство, которое совсем не походило на офис ООО «Аркада», и непонимающе произнёс:

— Я где?

Мужчина назвал адрес, и тот совпал с адресом, на который мы с Мишей приехали в поисках Зимина. Миша…

Я тут же вспомнил про аварию, больницу и переливание крови. Может, я снова провалился?

— Пауза!

Мужчина, который в этот момент наклонился, чтобы поднять канистры, замер в этой позе с протянутыми перед собой руками. Это означало, что я всё ещё в игре. Теперь следовало проверить, на каком уровне.

Раскрыв Энциклопедию, я увидел, что напротив снимка локации, на которой сейчас находился, стояла цифра один. То есть я всё-таки выполнил квест и спас друга. Но тогда почему это место — не то, из которого я провалился? Ведь по логике я должен был вернуться туда, откуда начал. Хотя, адрес тот, только выглядит локация иначе.

Диван, у которого я сидел, был накрыт чёрной плёнкой, скрывающей его цвет. Больше в этом помещении мебели не оказалось. С белого потолка на длинном проводе свисала простая электрическая лампочка. Стены тоже были белыми, кажется, белёными. Пол покрыт серой гранитной плиткой. Совсем ничего общего с той локацией.

А если… Я подошёл к мужчине и охлопал его карманы. В одном из них нашёлся свёрнутый вчетверо листок бумаги. Точно такой же, на котором была записка о спасении друга. Развернув, я прочитал: «Что ж, ты смог. Значит, нам всё-таки суждено встретиться…» На этом месте я хмыкнул: сколько пафоса! Хотя, а что я ожидал от такого урода?

Я и сам не заметил, как моя вполне интеллигентная лексика начала возвращаться к той, что была в детдоме. Да и сам я сейчас ощущал себя не воспитанным бухгалтером, который не матерится в присутствии лиц противоположного пола, а обычным пацаном, тем, который мог напихать в обувь обидчиков щепки от поломанных карандашей или изорвать их одежду перед важным мероприятием. Я не рос злым ребёнком, я просто не оставлял ничего без ответа. И сейчас был именно такой случай.

Я шёл по улице, щурясь от яркого солнечного света, и думал, что делать дальше. Я знал одно единственное место, где мог находиться Зимин, но оно оказалось пустышкой. Пустышкой, потому что это была игра, которая играла со мной. Прав был Юрик: в неё вшит искусственный интеллект, и здесь нет правил, всё меняется в зависимости от того, каким образом я поступаю в тот или иной момент.

И как же тогда её обыграть? Сжульничать? Но каким образом? А вдруг она не просто просчитывает мои ходы, а ещё и читает мысли? Не просто же так всё происходит ровно тогда, когда это необходимо. Взять хоть последний момент с тем хирургом Ромой: вовремя он появился, как раз когда я собирался бросить всё и уйти. Кстати!

Любой ИИ — это база алгоритмов, построенная на строгой логической последовательности. Насколько я это понимаю. И я до настоящего момента всё делал ровно так, как это необходимо делать, если следовать логике: спасал Иру, искал Зимина, спасал Мишу. А если пойти по иному пути? Если всё бросить и просто забыть? Ну и что, что тут Ира погибнет. Это не моя Ира, это всего лишь набор цифр и символов. Как и остальные. Что же касается меня…

— Твою мать! — Я не додумал мысль, падая на асфальт тротуара. Рядом упал мальчишка, толкнувший меня велосипедом. Тот валялся рядом. — Глаза разуть не пробовал, прежде чем за руль браться?

— Я не специально… — Мальчишка шмыгнул носом и потер сбитую до крови коленку.

Лет десять, ребёнок ещё совсем, у меня в его возрасте тоже глаза в другую сторону смотрели. Я вынул из кармана платок и протянул ему.

— На, вытри коленку и найди подорожник.

— Зачем? — снова шмыгнул он. Было видно, что хочет заплакать, но держится.

— Темнота. Потрёшь так, чтобы чуть-чуть сок выступил, и приложишь к ране, — я кивнул на коленку, — быстрее заживёт. И болеть перестанет.

— Это волшебство? — Глаза мальчишки загорелись.