— Ты не выдашь меня замуж ни за кого, Батиста.

— Для тебя дон Леоне. — Он хлопнул ладонью по столу, его глаза выпучились под густыми белыми бровями. — Забудь о своих прежних привилегиях, девочка. Теперь ты не более чем пешка. Преимущество, которое я планирую хорошо использовать.

Все мое тело напрягается. Раньше никто не осмелился бы так со мной разговаривать, даже он сам, пока был младшим боссом. Но теперь он дон, и, по правде говоря, он может делать все, что захочет. Если я откажусь, он просто объявит меня предателем Семьи и прикажет кому-нибудь заставить меня исчезнуть. В горле скапливается желчь. Мне становится плохо.

— Я рассматриваю кандидатуру кого-то из албанской организации, — добавляет он. — Или, может быть, Сальво.

Я поднимаю бровь. Сальво никогда не был поклонником Леоне, и он никогда не пытался это скрыть. Я была весьма удивлена, когда услышала, что Леоне назначил Сальво своим вторым помощником, но теперь все начинает приобретать смысл. Держите друзей близко, а врагов — еще ближе. Леоне собирается попытаться расположить к себе Сальво, предложив новому заместителю босса мою руку и сердце.

— Это все? — спрашиваю я сквозь зубы.

— Да. — Он тянется к газете на своем столе. — Ты свободна.

Стул со скрипом падает на пол, когда я поднимаюсь. Ярость и отчаяние бушуют во мне, пока я иду к двери. Я уже почти дотягиваюсь до нее, когда голос Леоне останавливает меня.

— Мне кажется, ты кое-что забыла, Нера.

Я на мгновение закрываю глаза, чтобы взять себя в руки, а затем поворачиваюсь к нему лицом. Подойдя к его столу на резиновых ногах, я наклоняюсь и чмокаю кольцо на его протянутой руке.

— Хорошего дня, — сглатываю я, — дон Леоне.

Его губы расширяются в самолюбивой ухмылке, а затем он возвращается к чтению своей газеты.

Только оказавшись в машине, я позволяю себе рассыпаться. Я прислоняюсь лбом к рулю и даю волю рыданиям — смеси горя, беспомощности и беспокойства. Горе от того, что моего отца больше нет. Беспомощность, потому что я понятия не имею, что мне делать. Но беспокойство — это все о нем, о моем демоне. Это вызвано страхом, что с ним что-то случилось, ведь прошло уже два месяца, а от него нет никаких вестей.

Охваченная гневом, я падаю в темную бездну от мысли, что он не вернется, как обещал. Но он еще никогда не нарушал своего слова, поэтому я должна верить, что если он сказал, что вернется, то этот день наступит, и он будет рядом — несмотря ни на что. Каждую ночь на протяжении последних десяти недель я ждала его на своей крыше, стояла в прохладной темноте, пока солнце не взойдет на горизонте, но он так и не появился. Я промерзла до костей, мне даже казалось, что я чувствую знакомые колючки на своей коже. Они всегда сообщали мне, когда он был рядом.

Я так волновалась, что мне становилось дурно, и это ощущение, вызывающее мурашки по коже, всегда присутствует. Как вчера, когда я побежала в продуктовый магазин, чтобы купить себе больше крекеров. Похоже, в последнее время соленые булочки — единственное, что я могу съесть, так как днем и ночью переживаю из-за своего демона. Два дня назад я снова это почувствовала, когда шла с Зарой в магазин тканей. А в субботу, отвезя машину на мойку, я стояла в очереди и чувствовала покалывания по всему телу. Мне кажется, я схожу с ума.

Я поднимаю глаза и изо всех сил сжимаю руль. Может быть, он вернется сегодня. Он придет ко мне сегодня вечером. Если я буду верить всем сердцем, это может случиться. Он появится и каким-то образом все уладит.

Да.

Я смахиваю слезы и завожу двигатель.

* * *

— Куда ты идешь? — спрашивает Зара, выходя из ванной и видя, как я надеваю куртку.

— На крышу. Мне нужен свежий воздух.

— Уже почти полночь.

— Знаю. — Я хватаюсь за ручку. — Я скоро вернусь.

Наверху я сажусь на импровизированную скамейку и просто смотрю в ночь. Это ощущение покалывания в затылке сводит меня с ума. Это никогда не прекращается. Никогда не прекращается.

Луна полная, как и в ту ночь, когда мы с демоном встретились, но сегодня ее серебристый блеск скрыт облаками. Наверное, будет дождь. Сильный. Я уже чувствую это изменение в воздухе. Вот-вот разразится буря.

Мой взгляд блуждает по зданиям за пределами узкой дороги передо мной, замечая несколько случайных окон, которые все еще освещены. Я бросаю взгляд на крышу дома напротив: ветер усиливается, заставляя меня плотнее прижимать к себе куртку. Мрачная темнота — это все, что я вижу. Проходят минуты. Дует ветер. Я поднимаюсь со скамейки, собираясь вернуться в дом, когда лунный свет ненадолго разгоняет облака, освещая темный горизонт на другой стороне улицы и фигуру, перегнувшуюся через перила.