Ее сущность тут же скукожилась до бесформенной точки и осыпалась незримым прахом. Карн со стоном завалился на бок. Мидас подбежал к парню, перевернул его на спину, подложил под голову скомканный плащ.

Арминиус тем временем поискал взглядом голову гарпии и двинулся к ней, но прежде, чем его гладиус, описав в воздухе короткую дугу, пригвоздил ее к земле, клюв существа успел издать несколько щелчков, услышав которые, Мидас инстинктивно вспомнил азбуку Морзе. Никто из них в тот момент не знал, что сделала гарпия, но невольная аналогия, пришедшая на ум фригийскому царю, оказалась ближе к истине, чем хотелось бы.

– Она что-то сказала? – Мидас встревожено посмотрел на каинита. Карн, кряхтя, поднялся и сел, обхватив голову руками. Дыхание парня постепенно выравнивалось, чувство реальности возвращалось к нему.

– Боюсь, что да, – вампир оскалился, и это было чересчур явное проявление эмоций, чего раньше за Арминиусом не наблюдалось. Мидас тут же прикинул, что ничего хорошего это не сулит.

– Я мало знаю о гарпиях, – продолжил каинит. – Но они отличаются от большинства тех, кто живет в Землях Дивов. Они владеют древним колдовством, хотя скорее просто повторяют формулы, передающиеся в их кланах из уст в уста, но это не делает их менее… эффективными.

– И что, твою мать, она наделала? Что это за… колдовство? – Мидас, который мгновение назад подумал, что все закончилось, неожиданно почувствовал сгущающееся напряжение.

Похоже, все только начиналось.

– Я не знаю, – всего на миг лицо каинита показалось растерянным, но бессмертный воин быстро взял себя в руки. Он вырвал секиры Карна из тела гарпии и бросил их Мидасу. Тот поймал оружие и протянул его парню.

– Ты как? – фригийский царь заглянул другу в лицо. – Похоже, ты и с Лимбом можешь совладать, не только с людишками.

– Похоже, – выдохнул Карн, принимая оружие. Он выпрямился, внезапно его шатнуло, однако парень устоял, широко расставив ноги. – Но повторить это я бы не рискнул. Не сейчас.

– Боюсь, придется, – прошептал Арминиус и посмотрел на сбившихся в кучу людей, по лицам которых пробежала рябь неподдельного ужаса. Лишь в глазах двенадцатилетнего мальчишки вампир прочел что-то кроме страха. Он увидел в нем решимость и желание броситься в бой, защищая родичей. Однако мальчишка понимал, что в этой битве толку от него будет немного, поэтому сдерживал себя и лишь крепче обнимал малыша, того самого, который учил Карна говорить «благодарю» вместо «спасибо».

– Может, пусть бегут? – спросил Мидас, проследив за взглядом каинита. Мир дрогнул и сдвинулся с места. Фригийский царь не понимал, как гарпии это удалось, но спорить с фактами не имело смысла.

– Не успеют, – вздохнул Карн, который тоже понял, что происходит. В энергетическом спектре пространство вокруг подернулось ослепительными трещинами, будто лед, который оказался недостаточно прочен, чтобы выдержать вес вставшего на него человека. Трещины с каждым мгновением разбегались все дальше, их становилось больше, они углублялись в ткани реальности, прогрызая ее насквозь.

– Держитесь ближе, – бросил Арминиус и надел шлем с посеребренной маской. Люди послушно подошли к нему.

– А что происходит? – спросил мальчишка, он крутил головой из стороны в сторону, пытаясь осознать происходящее. – Мы разве не победили?

Ему никто не ответил, потому что никто не знал, как объяснить ребенку, что чертова гарпия каким-то неведомым образом создала локальный Разрыв и их затягивает в Лимб. Мидас лишь подумал про себя, что зря надеялся на спокойное путешествие хотя бы в этом времени.

Сол Инвиктус скрипнул зубами, а мир перевернулся с ног на голову. Карн увидел, как пространство вокруг, к этому моменту испещренное трещинами вдоль и поперек, разлетается на мириады осколков и в тот же миг собирается вновь, но уже – наоборот.

Мидас медленно поднял голову – над ними простерлось багровое небо со стремительно убегающими вдаль облаками. Все залил серебристый полумрак, женщины заплакали, старик вновь что-то забубнил себе под нос.

Из смертных только молодой паренек сохранил самообладание. Карн внутренним зрением увидел, как Мидас подошел к нему и протянул мальчишке свой скрамасакс. Тот молча принял оружие и коротко кивнул однорукому воину, истории о котором он будет рассказывать своим детям и внукам. Если, конечно, выберется отсюда живым.

– Нужно уходить, – раздалось из-под посеребренной маски Арминиуса. – Гарпии. И не только.

Он махнул клинком в ту сторону, где почерневший и точно обглоданный исполинскими паразитами лес расступался, освобождая пространство широкому каменистому полю, покрытому от горизонта до горизонта скрипучей белесой трухой.

Карн сразу увидел гарпий – они летели к ним по трое на разной высоте, не меньше пятнадцати в непосредственной близости и еще десятка три чуть подальше. А по равнине бежали огромные клыкастые существа с красной кожей, покрытой гниющими язвами, по земле за ними волочились длинные сегментированные хвосты, как у ящериц.