– Закрой рот! – рявкнул бог, оборачиваясь к лесу вслед за каинитом. – Шутки кончились.

Ральф мигом пришел в себя, перехватил колун обеими руками и попятился к своим людям. Однако воздействие Карна все еще имело силу и в лицах товарищей Лейн не прочел поддержки.

А затем мир дрогнул. Что-то зашелестело в глубине леса, будто там поднялся сильный ветер. Деревья затрещали, стаи птиц рванулись прочь во все стороны. Потом раздался оглушительный хлопок и налетел ураганный ветер. А в глубине чащобы, под ничего не подозревающими кленами, соснами и лиственницами, вздыбилась серая мгла. И из этой мглы с ревом и клекотом стали выбираться порождения Лимба.

– Эти суки нашли нас! – прокричал Мидас. – И пришли за нами в Ра!

– Но этого…этого не может быть, – каинит мотнул головой, молниеносно извлекая клинки из ножен.

– Им кто-то помог, –процедил Карн. Он сказал это тихо, почти шепотом, так что никто услышал его слов. Что ж, сейчас это и не важно. – Пересвет, веди женщин к форту!

Он обернулся и сделал несколько шагов к Ральфу Лейну, выбросив перед собой свитое в тугой канат энергетическое щупальце. Когда оно впилось в мозг Ральфа, мужчина дернулся и застонал. Карн понимал, что вряд ли когда-нибудь сможет гордиться этим поступком, но у него не было времени на убеждение.

– Из форта есть другой выход? – рявкнул он, подходя к мужчине в упор.

– Д-да! – заикаясь, произнес Ральф, когда его лобные доли оказались в стальной хватке Карна. Лейн в данный момент просто не имел собственной воли. – На западе, там у нас лесопилка и…

– Собирай людей, всех, кто есть в Роаноке, и веди их прочь из города, – проговорил он, впиваясь в мужчину невидящими глазами. – Ты понял?

– Д-да, но, – Ральф судорожно сглотнул. – Это ведь остров, там три мили по воде до материка…Правда у нас есть пинас и пара лодок…

– Так действуй, Ральф! – проревел потерявший терпение Карн. – Спасай подданных короны! Скорее!

Лейн кивнул и со всех ног бросился к форту, что-то крича на ходу своим людям. Мужчины с топорами чуть помедлили, а затем побежали за ним. Лучники тоже покинули вершину частокола.

– Пересвет! – зычно позвал Мидас. Его крик настиг парнишку у ворот, тот, как и было велено, отвел женщин с детьми к форту, но сам намеревался вернуться.

– Не сейчас, – тихо сказал фригийский царь и покачал головой. Он знал, что мальчуган прочтет по губам. – Иди с ними, мы догоним.

Мальчишка замер. Горячая кровь народа, в котором каждый был воином с рождения, сошлась в противоборстве сего основным инстинктом, который говорил, что главное – защитить своих людей, спасти женщин, не дать погибнуть детям. Наконец, чувство долга перед родом взяло верх, паренек оскалился и побежал прочь, подгоняя Дару и Уйку, прижимавших к себе малышей.

– Будем стоять насмерть, – холодно проговорил древний бог. – Твари здесь из-за нас и я не позволю никому из этих людей погибнуть.

– Выиграем для них время, чтобы успели покинуть остров, – кивнул каинит, поправляя шлем.

– А потом сами отступим, – закончил Карн. – Если выживем.

– Ты меня недооцениваешь, – неожиданно прозвучало из под посеребренной маски и Мидас хмыкнул, разобрав в голосе Арминиуса нотку бахвальства. – У меня еще есть, чем удивить наших преследователей.

Ветер взвыл и ударил по лицу и груди точно бичом. Вслед за ним из леса вырвались гончие, позади которых вприпрыжку бежали мантикоры, а над трепещущими кронами замерцали черные силуэты гарпий. Мидас сжал меч, так что побелели костяшки, а каинит звучно рассек воздух перед собой, вычертив гладиусами восьмерку. Карн лишь глубоко вздохнул и потянулся вперед щупальцами внутреннего взора. В прошлом бою он дошел до предела своих возможностей. Что ж, пора было его перешагнуть.

И они снова выжили. Все трое получили серьезные раны, даже каинит – его кольчуга превратилась в рваные звенящие лохмотья, поэтому он сбросил ее, словно змея – старую кожу. От шлема он тоже избавился, потому что посеребренная маска, ни одно десятилетие скрывавшая его проклятый лик от глаз смертных, треснула ровно посредине и от нее откололась вся нижняя часть, когда обезумевшая гончая с разбегу врезалась в вампира и угодила ему в лицо одним из своих огромных клыков. Клык, само собой, тоже раскололся, а потом и его обладательница нашла свою гибель от гладиусов бессмертного воина.

Нов короткий промежуток, пока Арминиус сбрасывал изуродованный шлем и накидывал просторный капюшон плаща, солнце успело лизнуть его. Каинит зашипел, серая плоть на лице пошла белыми волдырями, вспухла и задымилась.

– Сюрприз от папаши? – хмыкнул Мидас, ловко уходя от смертоносного жала и начисто срезая мантикоре морду быстрым восходящим ударом.

Вампир не ответил, лишь сплюнул на землю густую матово-белую жидкость с алыми прожилками.

Отбив три волны, они отступили через Роанок, проверяя – все ли колонисты покинули форт, а потом, выскочив из западных ворот, кинулись в лес, но на пороге изумрудного полога каинит обернулся и застыл, точно вкопанный.