– Это мы знаем, – огрызнулся Мидас, который, хотя и понимал, что они поступили верно, не мог отделаться от мысли, что можно было попытаться найти другой выход. Ведь за свое спасение они отдали жизнь славного воина, пусть и едва способного держать в руках оружие. Вячко еще мог послужить своему народу, передать опыт и знания молодым, научить их.

Но гнев Мидаса рассеялся также внезапно, как и пришел. Бог глубоко вздохнул и перестал юлить перед самим собой. Он ведь злится вовсе не на Арминиуса. Если бы хотел помешать ритуалу – сделал бы это, ведь так? Но не сделал, а значит принял этот вариант развития событий. А вампир…он, по сути, уже в который раз спас их жизни.

– Прости, – фригийский царь тоже сел, широко раскинув ноги и наклонившись вперед так, что хрустнули затекшие позвонки.

Вампир не ответил.

– Нужно придумать, как выбраться отсюда, – Карн попытался разрядить обстановку, переведя разговор в насущное русло. – Мы не можем бежать вечно. У нас почти нет еды. Насколько я понимаю – кое-что осталось в переметных сумках Рады и Уйки, но этого едва хватит детям. Здесь нас ждет только смерть.

– Будь мы в Ра, нашли бы Место Силы и использовали Вегвизир, – Мидас достал магический артефакт и с укоризной посмотрел на него. – Но Всеотец сразу предупредил, что в Лимбе его магия иссякает.

– А нет у тебя еще ритуала? Такого, чтоб вернул нас? – Уйка подняла взгляд на вампира и шмыгнула носом. На вид ей было лет двадцать, не больше. Белокурая, с круглым лицом и медовыми глазами. – Если нужна еще кровь… – она всхлипнула, не сдержавшись. – Только спаси Хорта и Рада, деток наших! Ты ведь охотник, скиталец, ты должен уметь! Я слышала, что говорят про тебя воины в Радогосте…

Каинит взглянул на женщину. Она сразу опустила глаза и тихо заплакала. Ее маленький сын, Хорт, научивший Карна, как принято благодарить у русов, посапывал на руках матери. Он спал легко и безмятежно, будто не находился по ту сторону реальности и будто его жизнь не висела на нитке, истончавшейся с каждым мгновением.

Вампир не ответил, но его взгляд был красноречивее любых слов, и Мидас в очередной раз убедился, насколько ошибочным было его мнение о роде Каина. Арминиус сожалел. В его взгляде фригийский царь читал вину. Вину за то, что он оказался в тупике и не мог больше исполнять свое призвание – помогать людям. Это ранило каинита, как могло бы ранить существо, обладающее душой.

– Никто из нас не знает, как пересечь порог Яви, – медленно проговорил Пересвет. Мальчишка сдвинул брови к переносице и сощурил глаза, демонстрируя активную мыслительную деятельность. Он поджал губы, сосредотачиваясь.– Значит, надо найти того, кто знает.

– А кто знает? – спросил у него маленький Рад, сидевший на руках у Дары. Едва ли малыш понимал, о чем идет речь, но вопрос был правильным.

– Думаю, знает тот… кто привел нас сюда! – брови Пересвета взметнулись к короткой русой челке. Его глаза засияли, а рот приоткрылся в немом восторге. Он забегал глазами по лицам сидевших рядом мужчин и женщин, понимая, что больше не нужно ничего говорить. Он уже все сказал. Он нашел выход!

– Что там насчет уст младенца? – Мидас изогнул бровь и посмотрел на Карна, потом на Арминиуса.

– Это невероятно, – покачал головой вампир. – Мальчик прав.

– Я уже не мальчик! – Пересвет вздернул подбородок и Мидас увидел, что каинит улыбается. По-настоящему, как это делают люди. Не только губами, но и глазами.

– Тогда немного передохнем, и попробуем изловить гарпию, – констатировал Карн, вытягиваясь прямо на голой земле. Поверхность казалась холодной, но парень понимал, что последнее, чего ему сейчас стоит опасаться– это застудить почки. Гораздо важнее дать телу хоть немного отдыха.

– А ты сумеешь?– Мидас серьезно посмотрел на друга. В его голосе не было и тени сомнения, но ему нужно было знать, что об этом думает сам Карн.

– Не сомневайся во мне, – ответил парень, широко улыбнувшись. – А не то я сочту это за оскорбление. Ты ведь не хочешь оскорбить Левиафана, а?

Каинит бросил короткий взгляд на парня, потом уставился на Мидаса, молчаливо требуя пояснений.

– Долгая история, – отмахнулся фригийский царь. – Как-нибудь позже.

– Если выживем, – невозмутимо добавил Пересвет, ковыряя землю скрамасаксом.

Трудно сказать, сколько времени они провели внутри Кровавого круга. Мидас даже успел вздремнуть, взяв пример с малюток Хорта и Рада, которым, казалось, все нипочем.

Стареет, подумал Карн, глядя на мерно вздымающуюся грудь фригийского царя, распластавшегося на голой земле. Сам он, несмотря на усталость, заснуть не сумел. Так и лежал, уставившись невидящими глазами в призрачную глубину пронизанных алыми отсветами небес. Чужих небес.

А когда парень почувствовал, что, возможно, готов окунуться в объятия Морфея, как по команде проснулся Мидас. Каинит ощутил его пробуждение и поднялся на ноги. Он, само собой, не спал и вообще не двигался с места все это время.