– Игорёша, тут такое дело… У меня задержка, уже третья неделя пошла.

Я, понятно, в первый момент не врубаюсь, какая такая задержка, и только потом до меня доходит, как до того жирафа. И тут я чуть не спалился, хорошо, что успел сообразить, а то чуть было не спросил: а что тесты на беременность показали? И как бы я потом ей объяснял, что это за тесты такие?

Да, вот так снайпер: считай, с первого захода в цель попал. Правда, есть ещё вероятность, что это просто задержка, бывает такое у женщин, но всё же мне кажется, что Люда залетела.

Радостный, я возвращаюсь в часть. А тут приказ: через три дня быть в Кремле при всём параде. Однако и на этом дождь из плюшек не закончился. На следующий день было общее построение всей нашей армии – хорошо, что рядом было большое поле, все поместились. Приехали Василенко, Шапошников и Ворошилов.

Поводом для построения оказалось наше переименование: мы теперь 4-я гвардейская армия [28] . Вместе с пополнением будет пять механизированных дивизий, и есть у меня предчувствие, что не минует нас Курская битва. Я уже успел глянуть численный состав дивизий, и на его основании можно судить, что нами как минимум усилят танковые части. С чего я так решил? Так всё очень просто: в составе каждой дивизии отдельный танковый батальон и дивизион штурмовых самоходок, в каждом полку – дивизион противотанковых, плюс на всю армию – полк тяжёлых танков. В сумме получается вполне неплохое количество тяжёлой бронетехники, вполне на танковую дивизию тянет.

После построения был праздничный ужин, а через день с Севастьяновым и ещё несколькими командирами мы в парадной форме двинулись в Кремль. Нас награждали за Сталинград: всё же мы приличные силы немцев там к себе приковали. А сколько уничтожили! Но главное, удержали город и не пустили врага к Волге.

Мне и Севастьянову дали Героев, у меня это была уже вторая Золотая Звезда Героя. Остальных командиров тоже наградили орденами. Но главное, мне дали квартиру в Москве. При других обстоятельствах мне это было бы по барабану, я не хапуга, да и до конца войны ещё дожить нужно, но теперь, когда я женился и, судя по всему, скоро стану отцом, квартира будет очень кстати. Люда жила в общежитии, две девчонки в одной комнате, просто на Новый год её соседка уехала к своим родителям в Подмосковье, вот комната и оказалась в полном нашем распоряжении.

Квартиру дали четырёхкомнатную, я на такие хоромы даже и не рассчитывал, но не отказываться же. Расположена она была в центре Москвы, дом стоял возле небольшого парка с каналом или речкой – я даже не знал, как они назывались, так как нас с женой привёз водитель. Немаловажным достоинством квартиры оказалось её расположение неподалёку от станции метро, всего полкилометра пешком. Мне-то без разницы, а вот Люде будет очень удобно: у неё личного транспорта нет, приходится пользоваться общественным. Дом был достаточно новым, построенным в середине тридцатых годов. Он имел внутренний двор, где разбили зелёный уголок, а посередине двора располагался небольшой фонтанчик.

Квартира находилась на втором этаже. В ней были спальня, детская, кабинет и гостиная, и это не считая большой кухни, которая вполне могла служить и столовой. Потолки оказались высокими, а комнаты – светлыми и даже частично меблированными, хотя в любом случае нам придётся докупать мебель. Но первым делом мы отправились покупать постельное бельё, которого не оказалось.

Дом был полупустым, и, наверное, именно поэтому мне тут и дали квартиру. Очень многие осенью 1941 года уехали из Москвы: кто эвакуировался вместе с предприятиями, а кто уехал и сам. В результате свободного жилья оказалось достаточно. Надеюсь, у нас потом не возникнут проблемы с бывшими жильцами, я ведь даже не знаю, кто тут раньше жил и почему уехал.

Армия пока ждала поставок новой техники, и я, пользуясь своим служебным положением, ездил с Людой по рынкам и магазинам, закупая всё необходимое. Денег хватило, хотя под конец я основательно растратил свои капиталы, так что пришлось немного ужаться. Однако всё необходимое мы купили, даже холодильник – крайне необходимую в хозяйстве вещь. Разумеется, он был импортным, американским, и обошёлся мне в солидную копеечку.

Пришлось мне ещё раз договариваться с Людиным начальством, чтобы дали ей несколько свободных дней. Нам пошли навстречу и дали ей четыре дня на обустройство. В итоге квартира стала как конфетка – не спорю, в основном благодаря заслугам жены. Всё же нам, мужикам, много не надо, а бабы жить не могут без занавесочек, рюшечек, сервизов и прочих безделушек.

Я ездил по Москве и смотрел на город, который разительно отличался от осенней Москвы 1941 года. Вроде всё оставалось прежним – прифронтовой город с зенитками на улицах и крышах домов, с военными патрулями и заклеенными крест-накрест бумажными полосами окнами, – но ощущение было другим. Если осенью 41-го настроение людей было обречённо-подавленным, то теперь от этого не осталось и следа. Да, победа ещё не близка, но она будет – в этом уже никто не сомневался.

Люда все эти дни носилась по городу как метеор, стараясь успеть сделать как можно больше. Она изо всех сил старалась обустроить семейное гнёздышко, пока у меня и неё было свободное время, так как вскоре ей снова предстояло вернуться на работу в госпиталь, а мне – в часть, и будет ли у меня время вырваться снова, я не знал. Да, я командир дивизии, но это не значит, что могу уезжать когда угодно и на сколько угодно. Эти дни пролетели мгновенно. Я успел прописаться в квартире сам и прописать Люду, а после, оставив её в одиночку обустраивать семейное гнёздышко, вернулся в часть.

Снова закрутились армейские будни. Мы с Севастьяновым сидели в штабе и составляли график дежурств и обучения бойцов. Хорошо, что все пять дивизий располагались в одном месте, для чего, правда, пришлось пару местных частей перевести в другое, чтобы мы все поместились тут.

Вскоре начала прибывать новая техника: если бронетранспортёры поступали всё это время небольшими партиями, то тяжёлая техника запаздывала. Первыми прибыли штурмовые СУ-152 из Ленинграда и противотанковые СУ-85 – как раз полностью закрыли штатное расписание. Следом за ними, тоже из Ленинграда, стали поступать новые КВ-3 с мощным орудием ЗИС-6. КВ не особенно изменился, лишь его лоб спрямился и потолстел до 100 миллиметров, также незначительно изменилась и башня под новое орудие, однако с новой длинной пушкой танк выглядел ещё грозней.