Однако Налланномому удалось довольно быстро переубедить фор Корстеда. Причем всего одним коротким словом.

Данж.

Да к тому же не простой, а тот, который в свое время не сумела зачистить даже группа сильнейших девятиранговых воинов и магов Шалова, многие из которых и вовсе не вернулись назад. По слухам, в недрах гигантского подземелья обитала птица с золотыми перьями, способная испускать молнии, испепелять взглядом и одним взмахом крыльев порождать ураганы.

Серьезная монстрятина.

Судя по описанию, Радремон сделал вывод, что та могла принадлежать к числу древних. Вроде Уробороса или Кракена. Что не могло его не заинтересовать. Кроме того, раз об этом узнал маркиз, то мог прослышать и Пел. Хоть тот и не походил на личность способную вести мирную беседу с местными жителями.

Таким образом в данж определенно стоило заглянуть. А вот то, что Жинадаль являлся столицей весьма крупного и могущественного королевства, фор Корстеда совершенно не трогало. Как и факт базирования где-то неподалеку Совета Сильнейших. Хотят те спасти Шалов, весь Миткалас или всего лишь свои собственные шкуры — начхать тридцать раз и накрыть старой тряпкой. Как бесформенную, пахучую, коричневую субстанцию.

Проще говоря — дерьмо.

И интереса к ним Радремон проявлял ровно столько же.

В прежние времена путь от Локтиля до Жинадаля занял бы около недели, но при нынешних условиях в семь дней определенно уложиться не выйдет. И дело даже не столько в медлительности покидавших свой дом горожан, сколько в постоянной угрозе нападения из темноты новообращенных.

Маркиз сдержал слово, и беженцев действительно вел Налланномом. Тому приходилось лично решать все возникавшие проблемы, а так отвечать за жизни нескольких десятков доверившихся ему локтильцев. Помогали иллиту в этом Кос и Ут-Динго, командовавший отрядом пятиранговых. Сам же фор Корстед преимущественно проводил время в замке, ведя тот на некотором отдалении от группы.

Хотя и он пару раз спускался, чтобы лично проконтролировать Нала. Ведь тому дай волю — всего себя по частям раздаст несчастным и обездоленным. Налланномом при каждой такой встрече топорщил щупальца и делал крайне возмущенное лицо, но на самом деле радовался, считая подобные визиты проявлением заботы.

Во время одного из них Радремону даже «повезло» застать атаку новообращенных.

Начавшая уже зарастать травой лесная дорога петляла среди деревьев, словно нить вышивки, плетущая неразличимый пока что узор. Скорбные огоньки факелов выхватывали из зловещей тьмы силуэты кустов и коряг, скорее порождая неясные колышущиеся тени, чем реально что-либо освещая.

Но с ними все-равно было как-то спокойнее.

Скрипели колеса старых телег, навевая тоску и уныние и заставляя плотнее кутаться в плащи и накидки.

Молодая мать тщетно пыталась успокоить расплакавшегося младенца.

Кровососы напали стремительно и безмолвно. Словно тени, они вынырнули из ближайших зарослей и тут же убили двух невезучих локтильцев. Остальных успели защитить закованные в драконью чешую бойцы.

Завязался бой.

Вампиры выглядели по-разному. Одних от простых смертных отличала лишь бледная кожа, клыки, да безумный взгляд. Они даже одежду еще умудрились сохранить, пусть та и выглядела весьма потрепанной и пестрела кровавыми кляксами. Преимущественно в районе воротника. Эти еще имели шансы восстановить рассудок и, обретя статус низших, влиться в иерархию упырей.

Другие же окончательно утратили свой первоначальный облик, и даже прежнюю расу тварей установить уже никто бы не смог. Их тела покрывали чудом сохранившиеся грязные лохмотья, сквозь которые проглядывала огрубевшая кожа; конечности больше напоминали когтистые лапы; лица вытянулись; волосы выпали, а глаза сверкали в ночи кроваво-красными углями.

Такие уже походили скорее на монстров, и суровая жизнь обрекала бывших шаловцев влачить свое жалкое животное существование, пока их страдания не оборвет чей-то меч или магия. Они уже точно не могли примкнуть даже к низшим вампирам.

Разве что в качестве рабов.

Элитному отряду не составило особого труда прикончить безмозглых тварей, лишенных какого-либо командования, а получивших ранения гражданских подлечил Налланномом. За что те его едва ли не боготворили. Пусть магия исцеления и встречалась на Шалове чаще, чем на Ахалдасе, но все-равно оставалась привилегией аристократов. Остальные же имели шансы выучить лишь примитивную магию или простейшие боевые навыки.

Впрочем, на Ахаладасе простым жителям не было доступно и это.

И все-таки большую часть времени Радремон проводил в замке. Ему было чем заняться. Начиная с управления делами рода и заканчивая собственными магическими тренировками. Даже получив «Дыхание черного дракона», он не желал останавливаться на достигнутом и совершенствовал общее понимание структуры волшебства.

Особенно после происшествия в Локтиле.

Тот мальчишка, кто бы через него не говорил, не использовал заклинания в привычном понимании этого слова. Но, в отличие от жилища Друхи, маркиз не лишился всей магии. Кое-что он еще мог применять. И те чары имели одну общую черту.