Улдин заехал в деревню сразу же, вместе с первым отрядом. Воинам было запрещено поджигать дома, потому что они пришли сюда за добычей, а не ради пепелищ. Сопротивления не оказывается, деревня взята под полный контроль, но предводитель чувствовал, что что-то не так.

– Фра-а-ам!!! – донеслось откуда-то из-за деревни.

Кричал громкий мужской голос. Фрам – это «вперед» по-готски.

Улдин заозирался, дернув поводья коня влево, чтобы развернуть.

И вдруг, словно мало было осознания того, что их как-то обошли, из домов и замаскированных укрытий в кустах полезли покрытые кольчужной броней воины.

Толчок в грудь – болезненно ударившая стрела отлетела в сторону, оставив между чешуйками стальной наконечник.

Растерянность прошла быстро, Улдин вынул из ножен меч и увидел того, кто в него выстрелил, какой-то мальчик, вылезший из кустов, растущих под домом.

Вторая стрела прилетела прямо в глаз коню Улдина, после чего предводителю гуннов пришлось спрыгнуть с уже мертвой лошади. Мальчик поместил лук в саадак, после чего поднял с земли копье и щит.

Улдин поднялся на ноги, поднял меч и направился к наглецу, убившему его любимого коня.

5 мая 408 года нашей эры, Западная Римская империя, провинция Паннония

Эйрих приблизился к вражескому воину, вероятно, предводителю этого отряда. Такая схватка пусть и не очень безопасна, но очень нужна Эйриху. Слишком уж в ней много символизма, чтобы упускать такую возможность.

– Не рано ли ты начал путь воина, мелюзга? – на чистом готском спросил гунн.

– Сейчас и выясним, – ответил ему Эйрих, после чего начал атаку.

Если у мечника нет щита, то его бой против копейщика будет похож на особый способ самоубийства. Правда, гунн вытащил длинный кинжал из ножен и взял его в левую руку – сомнительное парирование им уколов копья, но это хоть что-то. Щит гунна, калкан, изготовленный из прутьев и кожи, торчал из-под крупа мертвого коня, поэтому враг имел в своем распоряжении только меч и кинжал.

– Сдюжишь, Эйрих? – спросил Наус, вышедший из кустов.

Часть воинов была замаскирована в домах, часть – в кустах, все самые лучшие воины. А все остальные, с вооружением и экипировкой похуже, были в лесу, там, где их не могли найти разведчики гуннов.

Пришлось попотеть, но грамотную засаду организовать удалось. Прятать готов в оврагах и кустах – это нелегкая задача, потребовавшая от Эйриха недюжинных усилий. Зато награда за труды была выше всяких похвал: гунны ничего не заметили и почти полностью вошли в деревню, видимо, чтобы быстрее ограбить все и убраться подальше. Сейчас специальные отряды наступают со всех сторон, беря гуннов в окружение.

Обороны у гуннов сейчас нет никакой, а шанс вырваться из окружения тает на глазах – кольцо все уже и теснее. В течение нескольких минут локальная схватка, начавшаяся в центре села, обещает перерасти в повальную бойню по всей деревне.

– Сдюжу! – бросил Эйрих за спину. – Не дайте уйти никому!

Ниман Наус отправился управлять теми, кем можно управлять, а Эйрих полностью сфокусировался на поединке.

Гунн, быстро оценив обстановку, едва улыбнулся, после чего решил сократить дистанцию, чтобы нивелировать преимущество копья и перерезать Эйриху глотку.

Эйрих же начал активно атаковать колющими ударами, нацеленными в область головы, а также своевременно отступать.

Попадать не удавалось, потому что противник крутил головой и активно работал ногами. Это опытный воин, но расклад был не в его пользу – будь у него щит, ситуация была бы диаметрально противоположной.

Аккуратно усиливая натиск, Эйрих изматывал противника, понимая, что любое его неловкое движение позволит противнику резко сократить дистанцию и заколоть его как молодого кабанчика.

Броня гунна осложняла дело, но уязвимые места Эйрих определил достаточно быстро: стыки элементов, лицо, ноги, а также предплечья.

Мечом гунн орудовал отлично, но и Эйрих не сегодня кочевать начал.

– Как тебя зовут, воин? – заговорил гунн, отступая.

Но Эйрих не собирался вступать в диалог, поэтому быстро сократил дистанцию и нанес удар в сочленение между элементами брони, в область правого плеча.

Гунн ожидал чего-то подобного, поэтому парировал удар плоскостью меча, отведя копье чуть в сторону и попытавшись выйти на дистанцию поражения.

Эйрих рывком ушел влево, после чего коротко кольнул копьем в бедро противника.

– Хар! – выкрикнул гунн, ощутив всю прелесть ранения в бедро.

Кто-то бы бросился развивать успех, но Эйрих не из таких людей, поэтому он отступил на пару шагов, передавая инициативу раненому противнику. Это тактика копейщика – использовать преимущество в дистанции и брать свое на контратаках. Именно поэтому он выбрал копье для поединка против Альвомира.

Разъяренный гунн поднял меч в атакующую стойку и решительно пошел на Эйриха. Но уже было ясно, что победа в поединке за Эйрихом, потому что опираться на поврежденную ногу гунн уже не мог, а это неизбежно сказывалось на качестве атак.