Поднося кулак к ее двери, я стучу один раз и жду. Свет погас. Может быть, она спит. Повернув ручку, я толкаю дверь и слышу шлепок двух тел, соединяющихся. Я щелкаю выключателем и вижу, как Чип бьет по ней сзади. Он не упускает ни секунды, когда Люси меня сбивает с толку.

Да, она очень расстроена тем, что Офелия оказалась в моей постели. Я выключаю свет и закрываю дверь, оставляя шлюху наедине. Не имея другого варианта, который меня интересует, я возвращаюсь на свое место. Туда, где Офелия спит, свернувшись калачиком в позе эмбриона, в центре моей кровати.

При виде нее моя эрекция оживает. Она не шевелится, и я не хочу ее будить. Я отвожу свою возбужденную задницу в ванную, чтобы подрочить в душе с мыслями о том, чтобы украсть ее так называемую невиновность. Раздетый, горячая вода льется на меня, не заглушая боль от желания ее. Я сжимаю свой член и провожу ладонью вверх и вниз по жилистому члену, не получая никакого удовлетворения. Даже когда я закрываю глаза и позволяю фантазии о том, как трахнуть нахальную красотку из соседней комнаты, разыграться в моей голове. Ее тугая пизда доит меня.

Гладить.

Толчок.

Гладить.

Толчок.

Черт.

Тяжело и сердито я отказываюсь от душа. Обречен страдать ночь с синими яйцами.

Прокравшись в спальню, я бросаю полотенце и откидываю одеяло, чтобы заснуть рядом с Офелией. Мое самое большое искушение. Она катится ко мне, ища моего тепла. Мне следует снять с нее наручники, но тогда я рискую, что она выскользнет, как только я потеряю сознание.

Ее голова зажата между сгибом моей шеи и плечом. Запах ее шампуня захватывает мои чувства, и я не могу игнорировать то, как хорошо она пахнет. Восхитительно, как ванильный кекс или булочка с корицей. Ее свободная рука обвивает мою талию. Офелия прижимается к моему телу, как будто это ее личная подушка. Футболка, которую она носит, свернулась, и кружевной материал ее бюстгальтера прижимается к моей коже, оставляя вмятину замысловатого узора.

Я глажу ее по челюсти и говорю тихим урчанием:

— Голубка, — она не сдвигается с места. Даже когда я ее подталкиваю.

Въебите меня. Я сжимаю свой член левой рукой и концентрируюсь на ровном биении ее сердца и поверхностном дыхании ее сна. Когда ее тело прижалось к моему, я кончил тремя смущающими ударами. Но теперь я могу расслабиться, и все это напряжение исчезло.

— Спасибо, красавица, — я прижимаюсь губами к ней в знак признательности. Ее мягкие губы не двигаются. Она глубоко спит, и мне интересно, как далеко я смогу завести эту игру. Сколько мест я мог бы прикоснуться и поцеловать ее, прежде чем она проснется? Сниму ли я с нее трусики и проникну в нее языком прежде, чем она поймет, что я пробую ее на вкус?

Мои пальцы скользят по ее гладкому животу, медленно приближаясь к трусикам.

Иисус. Я извращенец.

Я слегка сдвигаю ее тело, и она поворачивается ко мне, обнимая меня крепче.

Улыбка пробегает по моему лицу.

Она у меня под кожей.

Я позволил ей подойти слишком близко за такой короткий промежуток времени.

Я закрываю глаза и представляю, как она отреагирует, когда я окунусь языком в это сладкое девственное тепло.

Я просыпаюсь от резкого толчка тяжелого тела, глубоко прижимающего меня к матрасу. Большая татуированная рука обхватывает одну из моих грудей, а другая скользит по передней части нижнего белья, практически прижимая мое влагалище ладонью.

— Перестань двигаться, детка, — раздается мне в ухо глубокий голос. Кончик его языка щекочет мягкую оболочку моего уха, когда он сгибает палец внутри меня.

Я извиваюсь, но не могу вырваться из-за того, что его бедро прижимает меня к месту. Мы полностью запутались, и я вскрикнула из-за вторжения, когда его палец начал двигаться.

Мало того, горячая плоть его очень эрегированного пениса прилипает к моей коже, а он продолжает прощупывать меня своим грубым пальцем. Я должна сказать ему остановиться. Я должна хотеть, чтобы он остановился. Этот человек похитил меня и угрожал убить моего отца и продать мое тело. Так почему же его прикосновения так приятны?

— Что ты… — его палец проникает глубже. Другая его рука скользит к моей шее. Я выгибаю голову назад, чтобы встретиться с его пронзительным взглядом. Его лицо на несколько дюймов ближе к моему. Его язык высунулся, чтобы лизнуть мои губы.

— Открой рот, — требует он, и я подчиняюсь, слишком очарованная происходящим, чтобы спорить.

Я раскрываю губы, и он целует меня. Не грубо, но и не совсем нежно. Наши языки встречаются, и я всхлипываю в полном восторге.

— Бля, ты такая мокрая. Такой нетерпеливая. Такая чертовски тесная. Я должен был быть уверен, — шепчет он мне в губы, и я чуть не вскрикиваю и требую, чтобы он поцеловал меня еще раз. — Я удостоверяюсь, что ты девственница, дорогая. Не могу тебя так назвать, если я не уверен, — при его словах из меня уходит все тепло, как будто мне на голову только что облили холодной водой.