Кх… кх…

Не успел даже нормально прокашляться, как кто-то грубо снимают мешок с головы. Солнечный свет слепит глаза, от чего беспрестанно моргаю.

Где это я?

Какая-то людная улица, прямо на перекрёстке. Лежу рядом с ржавой, обветшалой гильотиной. Лезвие, зазубренное от времени, как будто зловеще нависает прямо над моей шеей.

— Что происходит? — сдавленно хриплю я, не узнавая собственного голоса. Впрочем, примерно предполагаю, как будут дальше развиваться события.

Ведь так? Они хотят казнить меня тут!

Толпа ликует. Я не могу разглядеть лиц, только расплывчатые силуэты — старые и молодые, мужчины и женщины. Вдруг громогласный голос говорит о решении:

— Иванов Иван Тихомирович! — провозглашает судья в мрачной мантии. — Вы обвиняетесь в убийстве Нестора Крылова, Мстислава Волконского и ещё тридцати других человек!

Меня охватывает ужас. Не только из-за ложных обвинений, но из-за ужасной фамилии, которую мне присвоили. Иванов? Иван? Нет, уже увольте. У меня нет фамилии! У меня нет рода!

— Нет! — кричу я. — Это неправда!

Но мои мольбы тонут в ликовании толпы.

— Вы не человек, а зверь. Вы, учитель, должны были защищать своих учеников. За ваши чудовищные преступления вас приговаривают к смертной казни! — гремит голос судьи.

Меня волокут к гильотине. Сильные руки охранников впиваются в плечи, не давая шелохнуться и тем более вырваться. Холодный металл гильотины сковывает мою шею.

— Нет! Пощадите! Я никого не убивал! Это ошибка! — умоляю я, захлёбываясь слезами. Страшно до жути.

Лезвие падает.

Мир гаснет.

…

Вновь открываю сонные глаза. Мрачная больничная палата. Белый потолок, стерильный запах. Рядом со мной на кровати сидит Нестор.

Он душит меня!

В прямом смысле, держит свои руки на моей шее и с силой сдавливает. Наши взгляды встречаются, парень искренне испугался.

— Ты охренел?! — ору я, отталкивая его от себя. Удар в лицо. Хруст сломанного носа. Нестор падает на пол, ошеломлённый. Я дышу полной грудью.

Вух… Вух…

Кошмар. Лишь кошмар. Трогаю себя за шею. Но он был так реален…

Огляделся по сторонам, стараясь оценить обстановку. В палате шесть коек, которые расположены в два ряда. Кровати металлические, с белыми простынями и подушками.

На стенах весят привычные картины, за окном тьма, льёт сильный дождь.

Только на двух койках есть пациенты. То есть на той, где лежу я и напротив, где должен был лежать Нестор.

Кто такой «умный», что решил нас уложить в одном месте?

Поднялся с пола Нестор, с разбитым носом и окровавленной рубашкой. Его лицо исказила гримаса боли и ярости.

— Ты мне нос разбил! — прорычал он, хватаясь за нос, пытаясь остановить кровь. Ранее не замечал, но на его руках имелись запечатывающие ману кандалы.

— Так тебе и надо, придурок! — огрызнулся я. — Что ты вообще творишь?! Решил убить меня во сне?

— Я буду пытаться тебя убить всегда. Во сне, во время еды или когда ты сидишь в толчке. Помни…

Ну, а что ещё ждать от него?

Там, где нет законов, нет и преступлений. Понятие о мести, понятие о запятнанной чести возведено в Абсолют.

На миг даже подумал, а не проще ли его сейчас убить? Пока тот не спросил очередную чушь:

— Почему ты живой? Разве учитель не убил тебя? — прошипел он непонимающе. — Ты перестал дышать. Твоё сердце перестало биться.

— И что? — выжидающе спросил я. Это у него нужно было узнать, что было дальше.

— Когда пришёл директор и осмотрел тебя, то сказал, что ты живой. И поэтому тебя положили в госпиталь. Твои раны начали затягиваться с поразительной скоростью.

Непонятно было, то ли Нестор восхищался, то ли наоборот недоумевал.

Хах, а что они хотели? Быть может, я ещё не бессмертен, но точно приближаюсь к этому уровню.

Нестор взмахнул здоровым крылом, подняв ветер. Видимо, снова хотел напасть, но я остановил его:

— Короче, иди к чёрту…

Разговаривать с ним не хотелось. Благо, что никто не заставлял и даже никто не удерживал против воли. Поэтому я медленно попытался вставать и уйти, но беда: потерял равновесие и завалился под кровать.

Чёрт… Ноги совсем не слушаются…

Хлоп.