Протасов кинулся поднимать друга, призывно замахал лекарю. Тот уже открывал потёртый кожаный чемоданчик с набором инструментов.

На мой взгляд, увечий я не нанёс. Всё в рамках приличий и банальной дворовой драки. Отлежится князь пару деньков, потом снова будет свеж как огурчик. Жаль, что настоящим уроком этот проигрыш в дуэли не будет. Я эту породу знаю. Но не убивать же его?

К припасам, разложенным на столе, никто так и не притронулся. Я с беззаботным видом схватил с блюда ароматно пахнущую куриную ножку и с удовольствием вонзил зубы в аппетитный кусок. Покончив, сам налил себе в высокий фужер с тонкой ножкой немного вина, выпил его и, вытерев жирные руки об полотенце, подошёл к Протасову.

Тот как раз освободился, передав заботу о князе в руки профессионалу.

– Господин Протасов, надеюсь, вы доставите нас обратно тем же способом, каким привезли?

Протасов машинально кивнул и пошёл отдавать распоряжения кучеру.

Мы с Иваном забрались в карету, задёрнули шторку.

– Неплохо ты его отделал, неплохо, – похвалил братец.

Я скромно улыбнулся.

– Что-то мне подсказывает, что так просто Четверинский не успокоится. Жди неприятностей, Пётр.

– Понимаю. На следующей дуэли я его иначе отделаю, куда серьёзней.

– На дуэли… – с сомнением протянул Иван. – Вряд ли. Плохо ты его знаешь. От князюшки жди подлости с другой стороны. С него станется.

Мысли о князе я выкинул из головы, как только вернулся на постоялый двор. Ближайшее время ему не до нас будет, а там, глядишь, расколем Сапежского и махнём в Питер. Если всё пойдёт хорошо, так и сватов к Лоскутовым зашлю. Иван не откажется!

Как обычно с утра я наведался в местное КПЗ проверить нашего арестанта. К большому удивлению, меня остановили на входе. Сапежского теперь охранял увеличенный солдатский наряд, у которого было предписание не впускать никого, кроме лекаря и воеводы.

Донельзя заинтригованный я отправился на поиски Фёдора Прокопича, чтобы узнать, в какую это игру он решил сыграть за нашей спиной. В служебном присутствии выяснилось, что их милость уехал по делам и вернётся нескоро. Судя по ухмылкам марфинских чинуш, от меня что-то скрывали. Делать нечего. Подавив острое желание разнести контору на тысячи мелких элементов, я поехал к лекарю. Уж он-то должен быть в курсе здоровья Сапежского и хотя бы прояснит главное: можно допрашивать его пациента или нет.

И снова я наткнулся на саботаж. Супруга эскулапа с самой невинной физиономией принялась заливать, что муж её умчался по срочному вызову в такие дальние Епени, что туда за три дня не добраться.

Мне ужасно хотелось сорваться на крик и нагрубить, но я нашёл в себе силы спокойно удалиться, передав доктору послание, чтобы он при первой же оказии навестил меня. Супруга обещала всенепременно расстараться. Когда я уходил, она облегчённо вздохнула и перекрестилась.

Иван выслушал известия спокойно:

– Тут и гадать нечего. Сапежский выздоравливает, и воевода хочет лично им заняться. Наверняка у разбойника есть припрятанные клады: вспомни, что обыск усадьбы и деревни ничего не дал. Основную добычу где-то спрятали, а Фёдор Прокопич думает, как бы прибрать побольше к рукам.

– А мы, выходит, тут лишние, – горестно хмыкнул я.

– Пока неясно. Думаю, с ним можно будет договориться. Нам нужно убийство настоятеля раскрутить. Грабежи к нашему поручению касательства не имеют.

– Согласен. Надо договариваться. Есть одно «но». Уничтожив банду, мы сделали Фёдора Прокопича единовластным хозяином. Фактически – развязали ему руки. Он почуял власть и обнаглел. Наехать на него не выйдет. Сейчас он на своей земле и может делать, что душе заблагорассудится. Вот она, человеческая благодарность! – горестно заключил я.

– Против нас не попрёт, – задумчиво произнёс Иван. – Боязно ему супротив СМЕРШа выходить. Стратагема у него такая: сначала сам вытрясет всё у Сапежского, а потом зачнёт договариваться с нами. А покуда подержит нас в сторонке, чтобы мы ему ничего не поломали.

– Хорошо, время покажет, – кивнул я. – Ты, Ваня, покрутись возле солдат, что Сапежского охраняют. Денег посули, попои-покорми в трактирах. Авось через них побольше узнать получится.

– Угу. А ты тогда чем займёшься? – прищурился на левый глаз Иван.

– Личной жизнью, братишка. Должна же она не только у тебя одного быть.

– Вот оно как… Окрутила тебя Наталья Ивановна?

– Сам окрутился. Мне в удовольствие.

– Занятие сие предосудительным назвать не могу. Коли сладится всё у вас, токмо рад буду. А поручение твоё выполню. Ведомо мне, где солдатики сии досуг проводят. Сегодня туда и нагряну.

– Просто прекрасно, – откликнулся я. – А я сегодня опять к Лоскутовым сгоняю. У Наташи снова бессонница.

Этой ночью мы, как и в прошлый раз, гуляли у озера. Теперь я приехал подготовленным: прихватил булку для утиного семейства, за что был награждён поцелуем в щёчку и назван «милым». Когда возвращался под утро, показалось, что кто-то скачет за моей спиной. Я остановился, подождал минуту. Дорога осталась пустой.