— Тащим его к лестнице, — проорал Стаффорд.

Долбежка по зданию на секунду прекратилась…чтобы возобновиться с утроенной силой — к «браунингу» присоединилось еще несколько пулеметов. Плотность огня росла — с потолка рухнула роскошная люстра, разлетевшись мелкими осколками. Один из них прочертил через бровь Стаффорда длинную царапину, чудом не зацепив глаз.

— Сука, — выругался агент, но движение не прекратил.

Тем временем, из отеля начали неуверенно отвечать — у ребят внизу были М-16-е, и они не постеснялись начать их использовать. Что-то громыхнуло на улице.

На лестничной клетке агенты остановились и перевели дух. Переглянулись. Не сговариваясь, перевели взгляд на безжизненное тело шефа. На сером полу оно казалось каким-то еще более белым.

— Зря только адреналин перевели, — констатировал Стаффорд, вытирая платком залитое кровью лицо. — А эти полудурки зря в нас стреляют. Надо же — первый раз такое, чтобы охраняемый помер, чутка не дожидаясь нападения.

— Я думаю, его лягушки траванули, — буркнул Джонсон. — Как вариант. Они ядовитые очень, я у сына в книжке читал.

Взгляд Стаффорда сказал Кэлвину все, что он об этом думает.

— Ну а что… Они же влажность любят… Небось тронул из интереса — и до свидания Колумбия, здравствуй апостол Пётр.

В этот момент холл перед лестницей перечеркнуло десятком трассеров. Один из них срикошетил от колонны прямо в ковер, который немедленно занялся. Стаффорд, понимая, что пока непонятно, сколько именно придётся им провести еще в здании, рискнул приподняться и, сняв из рядом находящегося пожарного шкафа огнетушитель, залил стремительно разрастающееся пламя.

— Предлагаю оставить свои подозрения при себе, — повернувшись к напарнику, предложил мужчина. — Смерть шефа от инфаркта выглядит гораздо более предпочтительной для карьеры, чем от нашего недосмотра.

— Даже реанимировали бы, если бы не ублюдки с пулеметами, — закивал Джонсон. — Шанс, наверное, был.

— Давай попробуем его все равно вытащить, — Стаффорд усмехнулся. — Спасем тело, получим плюсик. У тебя сколько?

— Четыре по семь плюс в пушке, — распахнув пиджак, Джонсон продемонстрировал под правой подмышкой рядком закрепленные обоймы.

— Аналогично. Не густо.

— Прорвемся. У Марвина на третьем есть запасец. К тому же, наверняка ребят из посольства уже вызвали, да и местные тоже должны мчаться.

— Ага. Грёбаная колумбийская кавалерия, — посмотрев на платок, Стаффорд отбросил его в сторону. Ему очень не нравилось происходящее, но он почему-то был уверен, что выйдет из заварушки более-менее невредимым. — Ладно, потащили.

И стукнувшись кулаками, агенты Секретной Службы подхватили тело своего мертвого подопечного и понесли его по лестнице вниз, подгоняемые звуками ожесточенной пальбы.

— В смысле?

— «Хилтон» атаковали, эль Патрон. Пепе говорит, там человек тридцать, автоматическое оружие, в том числе пулеметы. Гранатометы тоже используют. Он запрашивает инструкции.

Эскобар, напряженно ждущий в своем кабинете новостей, растеряно посмотрел на кузена. Густаво выглядел столь же удивленным.

— Но кто? Какого? Что за бред… — прекратив бормотать, Пабло сделал серию глубоких вдохов-выдохов.

Встав из кресла, он подошел к окну. Там, за окном, стоял обычный летний день. Легкие облака на фоне голубого глубокого неба, буйство зелени, пение птиц. Ничего не говорило о том, что в паре десятков километров отсюда идёт небольшая война.

— Так. Пепе передай: ни при каких обстоятельствах не вмешиваться. Только наблюдать — но следить во все глаза. Мне нужна вся возможная информация, каждая деталь. Если поймет, какого хрена там происходит — получит премию.

Дождавшись, пока подручный стремительным шагом покинет кабинет, Эскобар перевел взгляд на кузена.

— Как думаешь, кто это? ФАРК?

Густаво пожал плечами и неопределенно махнул рукой.

— Вероятно. Они, наверное, не очень довольны, что «апрельские» проводят такие громкие операции и перехватывают повестку лидеров левых. Кстати, а не могут это быть как раз они?

— Думаешь? Эм-девятнадцать?

— Ну, на тебя они с гранатометами не постеснялись напасть, почему бы и не повторить, в большем масштабе, — подойдя к шкафу, Густаво налил себе виски на «два пальца». Сам Пабло алкоголь практически не употреблял — что в той жизни, что в этой — но для друзей и родни держал запас.

Гавириа посмотрел на «МакКалан» многолетней выдержки на просвет, а затем с видимым наслаждением сделал глоток, не обращая внимания на осуждающий взгляд двоюродного брата.