— Я думаю, ты лжешь, — услышал я голос Коры, когда их голоса стали громче.

— Это не первый раз, когда Финн пытается подшутить над нами, — голос Кая звучал измученно, потому что, как и я, он не мог уснуть.

Я поделился тем, что узнал или увидел, когда дело касалось Эммы, но я обязательно отозвал Кая в сторону и сообщил ему, что она невредима. До сегодняшнего вечера, когда я физически почувствовал, как ее боль распространялась по узам и хлестала по телу, как по моему собственному.

— Именно поэтому я позвал вас, чтобы вы оба знали, что я говорю правду, — бодрый голос Финна звучал прямо за дверью. — Просто пойдите и посмотрите сами.

Все трое зашли в мою комнату. Дерзкая ухмылка Финна буквально кричала: Я же вам говорил. Кора прикрыла рот рукой, чтобы скрыть свое веселье, а Кай просто опустил голову, проделывая дерьмовую работу, чтобы скрыть легкую улыбку, которой он щеголял.

— Я слышал, как его рычание вибрировало сквозь стену, — начал объяснять Финн. — Итак, я ворвался сюда так быстро, как только смог, чтобы посмотреть, в чем дело. Но… по-видимому, ничего не случилось.

Финн подмигнул. Он, блядь, подмигнул мне.

Я издал раздраженный стон, ожидая, когда он замолчит.

— Это не мои тени, ты, невыносимый ублюдок.

Это заставило его закрыть рот и заглушить смех, который начал клокотать у него в горле. Он подошел ко мне, позволяя своим пальцам коснуться края тени Эммы. Кора ахнула, приближаясь на дюйм, а Кай остался стоять как вкопанный.

Глаза Финна расширились и встретились с моими, я уже знал, что он мог ощущить сигнатуру силы, сосредоточенной вокруг меня.

— Это дело рук Эммы.

— Эмма была здесь? — поспешил спросить Кай, наконец проявляя интерес в выражении его лица.

Я продолжил объяснять — что произошло, опуская грязные подробности, и как я украл ее, потому что зверь во мне пересилил все мысли о моем здравомыслии. Единственное, что было у меня на уме, — это защитить ее.

— Финн, — мягкий, как перышко, голос Коры замолк. Ее грустные голубые глаза наполнились надеждой, брови приподнялись, когда она сложила руки вместе. — Ты можешь использовать часть своей силы, чтобы увидеть ее?

Молча кивнув, он еще раз провел кончиками пальцев по теням Эммы и закрыл глаза, сосредоточенно нахмурив брови. После двух вдохов он поднял руки вверх, его карие глаза сверкали, и он сделал ладонями круговые движения.

В воздухе отражался золотой контур, и я задержал дыхание. Он искал ее, используя ее энергетическую подпись, чтобы увидеть, что она делала в этот самый момент. Не прошло и секунды, как размытое изображение в центре медленно прояснилось, и внутри оказалась женщина, которая никогда не испугается бури, потому что она и есть буря. Та, которой я бы с радостью увлекся.

Кай встал рядом с Финном, и Кора последовала его примеру. Все смотрели на Эмму, которая стояла на своем балконе и смотрела на темное море. Я не смог сдержать учащенного биения своего сердца в груди при одном только виде ее. То, как ее волосы развевались на ветру, и легкий румянец, который все еще присутствовал на ее щеках после моего наказания несколько минут назад.

Это было болезненно и увлекательно одновременно. Я хотел вырваться из-под ее власти только для того, чтобы наброситься на нее и поглотить каждый восхитительный дюйм ее тела. Но затем другая часть меня захотела откинуться на спинку кресла и наблюдать, как тени ласкают ее плоть, как твердеют ее соски, ожидающие, чтобы их пососали, и как ее возбуждение стекало из ее центра, блестя для меня.

Ее удушающая хватка на мне только усилилась.

— Ты сказал, что она была здесь. Итак, почему она ушла? — вопрос Кая повис в воздухе, тяжелый и болезненный.

У меня свело челюсть, и я проглотил шквал эмоций.

— Она сказала мне держаться подальше. Что находиться рядом с ней небезопасно.

Кай не сводил с меня своих янтарных глаз, пытаясь прочесть между строк. Но ничего не получилось; она говорила расплывчато и без всяких объяснений.

— Она жертвует собой ради того, что бы защитить тебя, — сказала Кора почти шепотом, заставляя меня перевести взгляд на нее.

Водянистый блеск появился в ее глазах, когда она изучала тени Эммы, и постепенно смягчалась, чем дольше она смотрела. Я знал этот взгляд. В нем облегчение, смешанное с печалью. Видеть ее и чувствовать ее такой близкой, но в то же время такой далекой.

Губы Коры слегка задрожали, а ее руки бездумно сжались перед собой.

— Посмотрите на нее, — сказала она нам, когда мы все перевели взгляд на окно силы, парящее в воздухе. — Тьма укоренилась в ней, но я не верю, что она полностью потеряна для света. Больше нет. Если бы это было так, она бы не пялилась со своего балкона, как делала раньше, до того, как вы встретились.