Я наклонился, прижимаясь губами к ее лбу, прежде чем наклонить голову к ее.

— Перестань бороться со своими демонами в одиночку, — прошептал я. Напряжение в моей груди уменьшилось от соприкосновения ее кожи с моей. — У тебя есть я.

Мне потребовалась вся моя сила воли, чтобы оторваться от нее и улететь домой. Мои крылья медленно бились, пока я боролся с собой в желании развернуться и забрать ее с собой. Похитить ее, пока она без сознания. И я говорил себе, что это только для ее безопасности, но это было бы гребаной ложью. Я мог быть эгоистичным ублюдком, когда дело доходило до того, чего я хотел.

Я никогда не хотел чего-то или кого-то так сильно, как ее. Даже несмотря на то, что я задерживал дыхание, пока она смотрела на меня. Или то, как она произносила мое имя, вызывало у меня желание упасть на колени и зарыться лицом между ее бедер, пока она не закричит. Она для меня все.

И по мере того, как я подлетал все ближе к своему дому, мне становилось все труднее дышать полной грудью. Мои легкие сжимались, а в груди становилось тесно. Расстояние вызывало боль в моей груди, которая ощущалась как якорь, натягивающийся все туже с каждой милей, которую я прокладывал между нами.

Но в один прекрасный день мы с ней сами станем прокладывать дистанцию между нами и миром.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬТРЕТЬЯ

Эмма

Из моего горла вырываются крики.

— Скажи мне, Дочь, кому ты подчиняешься?

Еще один хлыст рассек еще один слой кожи, разжигая огонь в уже пылающей ране. Я снова закричала, но никто не услышал моих криков.

— Твои крики — это не ответ, Эмма.

Он мертв.

Он мертв.

Он мертв.

Я мысленно повторяла это, но видение передо мной заставило меня заново переживать ужасы, причиненные королем Ореном. Еще один удар хлыста прорвал мою кожу, и ослепляющая боль и кровь, стекающая по спине, казались слишком реальными.

Этот день запомнился мне больше всего. Тот, который забрал частичку меня, тот что я так и не смогла вернуть. В тот день, когда я стала безмолвной к его мучениям и перестала позволять своей боли быть услышанной, сдерживая каждый крик.

Внезапно меня пронзило другое воспоминание о том, что я пережила от его рук и как сильно ему нравилось медленно разрезать ножом каждый слой кожи. Как будто я была его собственным холстом, а моя кровь — его краской. Но я никогда не кричала.

Сон кружился и расплывался, пока не привел меня к Гехендре. Я стояла там, лицом к лицу с фейри, которого Уиро велел мне убить, который стоял передо мной на коленях. Тот, кто уже целовал порог до смерти, когда его глаза умоляли меня спасти его, но я этого не сделала. И я не могла остановить это нападение на мое прошлое. Я жертва этих воспоминаний, марионетка в руках правды о том, что это то, что я натворила. Чудовище, которым я стала.

Мои руки двигались сами по себе, следуя воспоминаниям о том, что я сделала, убив фейри, пронзив его грудь теневой рукой и удерживая ею его сердце. Раздавив его в пыль, прежде чем столкнуть с уступа в бесконечную пустоту. Я все еще чувствовала это. Каждый удар его жизни. То, как оно набухало, когда я сжимала его крепче, прежде чем оно лопнуло.

Только на этот раз я не почувствовала того адреналина, что раньше. Теперь мое сердце замерло, расколовшись на миллионом осколков вины. Невинные жизни были отняты моими голыми руками, но что еще хуже… Я наслаждалась этим.

Мой желудок скрутился, когда фейри исчез, и я погрузилась в другое воспоминание, когда все, чего я хотела — это очнуться от этого кошмара.

Я резко выпрямилась, прерывисто дыша. Только что я бросала Винсента в Море Душ, и его глаза не отрывались от моих. Когда он коснулся воды, я почувствовала, что падаю, и проснулась прежде, чем мое тело успело коснуться земли.

Мои глаза быстро моргали, пытаясь полностью открыться после столь резкого пробуждения, но комната вокруг меня расплывалась. Я сжала руки в кулаки, чтобы потереть глаза, пытаясь заставить себя сосредоточиться, но навалившаяся на меня усталость сделала мои веки тяжелыми, хотя сердце бешено колотилось. Простыни влажные и спутались вокруг моих ног, и, казалось, в моем сознании образовалась черная дыра, потому что я не помнила, как вернулась в свою комнату.

Я сощурилась, пытаясь выглянуть в балконные окна, но заметила только, что солнце садится. Это означало, что я проспала весь день. Проводя руками по лицу, я перекинула волосы через плечо и поправила распустившуюся косу.

Моя голова повернулась на тихий стук, который заполнил тишину, прежде чем моя дверь со скрипом открылась.

— Просто проверяю, как дела. Я не видел тебя весь день.

Эйден. Его песочного цвета волосы развевались на ветру, как будто он был в море.

Я собрала остатки сил, которые у меня еще остались, чтобы посмотреть на него.