В ночь на 9 февраля гвардейцы Кожанова уже приблизились к линии фронта, готовясь к ожесточенному бою на прорыв из окружения. Оперативная группа штаба дивизии находилась в головной колонне 279-го полка. Впереди двигалась единственная самоходка. Внезапно с небольшой высотки близ дороги ночную тьму прорезали вспышки. Двумя выстрелами из пушки немцы подбили самоходку. Она успела лишь чуть развернуться, закрыв собою дорогу. В такой ситуации промедление смерти подобно. И раньше всех это поняли разведчики Щербакова. Покинув колонну, они вскоре вернулись и доложили, что путь свободен. Три храбреца - Степан Мальцев, Георгий Лоянь и Иван Ступницкий бесшумно проникли на огневую позицию противника. Без единого выстрела, пустив в ход кинжалы, они покончили с расчетом пушки.

В районе безымянной высоты юго-западнее Койенена гвардейцы скрытно подошли к переднему краю неприятеля. Услышав за спиной стрельбу и русское ура, немцы разомкнули фронт. Гвардейцы Кожанова соединились с солдатами Бибикова.

Рейд по тылам врага был завершен.

Я разговаривал с гвардейцами после их выхода из окружения. На судьбу они не роптали и, вспоминая пережитое, возмущались только наглостью врага:

– По фашистам уже колокола звонят, а они нам, гвардейцам, предлагали сдаваться! Мы припомним им это нахальство, когда снова выйдем к морю!

Немецко-фашистские войска непрерывно атакуют наши позиции западнее и северо-западнее Кенигсберга. Две пехотные дивизии противника после мощной артиллерийской подготовки наносят встречные удары - с Кенигсберга на Фишхаузен и в обратном направлении. Каждую дивизию поддерживают сто двадцать танков. Обстановка крайне напряженная.

Гитлеровцы неистово рвутся навстречу друг другу. 25 февраля им удалось образовать коридор вдоль железной дороги Кенигсберг - порт Пиллау. Это стоило им около десяти тысяч убитыми и ранеными, ста двадцати девяти танков, множества орудий; но железная дорога, хотя и находится под нашим обстрелом, действует. А шоссе южнее железной дороги начисто скрыто от наших артиллерийских наблюдателей.

Пытаясь расширить коридор, противник не прекращает атак. Не перечесть все части и подразделения, которые проявили в эти дни необычайную стойкость.

Наступил март. Мы начали готовиться к решительному штурму вражеской крепости. А в конце месяца, сдав свою полосу 50-й армии генерал-лейтенанта Ф. П. Озерова, заняли новый участок на северо-западном фасе Кенигсберга. Гарнизон крепости к тому времени насчитывал свыше ста тысяч солдат и офицеров. Обороняясь в крепостных фортах, гитлеровцы располагали огромным запасом оружия и продовольствия, имели восемьсот пятьдесят орудий, шестьдесят танков. Хотя Кенигсберг с трех сторон был нами обложен, пятикилометровая горловина, связывавшая его с портом Пиллау, действовала. Перерезать ее - одна из важнейших задач предстоявшей операции, которую доверили войскам 39-й армии.

Нам отвели восьмикилометровый участок фронта. Взаимодействуя с соседями (5-й и 43-й армиями), мы должны, по замыслу нового командующего 3-м Белорусским фронтом Маршала Советского Союза А. М. Василевского, уже к исходу первого дня наступления выйти к заливу Куришес-Хафф, к устью реки Прегель и тем самым перерезать горловину коридора, связывавшего Кенигсберг с Пиллау.

5 апреля на наблюдательный пункт армии прибыл А. М. Василевский. Он познакомил нас с предстоявшей операцией. Войска, штурмующие Кенигсберг, своими концентрическими ударами должны разгромить вражеский гарнизон и овладеть городом. Задача нашей армии осталась без изменений.

Все готово к наступлению. Беспокоит только непогода. Нельзя ли хоть на день отложить атаку?

– День штурма утвердила Ставка Верховного Главнокомандования, - сказал маршал.
– Никакой отсрочки!

С утра 6 апреля дождя не было, но облака висели низко, а земля в предвесеннем дыхании испаряла влагу, О такой погоде в народе говорят: Ни возом, ни санями. В десятом часу над горизонтом прояснилось. Примерно через тридцать минут ударили орудия. А еще через полтора часа вслед за артиллерийским валом армия перешла в наступление.

Гитлеровцы спешно бросили против нас свою 5-ю танковую дивизию, ожесточенно сопротивляются, пытаясь удержать коммуникации между Кенигсбергом и Пиллау. Противник не отходит, и мы ведем бой на его уничтожение. Продвинулись за день всего на четыре километра, но и этого было достаточно, чтобы перерезать железную дорогу. На другой день мы почти не продвинулись, но и противник оказался бессильным вернуть дорогу. О том, сколь ожесточенными были бои на нашем участке, свидетельствует хотя бы такой факт: за один только день 7 апреля из тридцати пяти вражеских контратак против всех войск 3-го Белорусского фронта восемнадцать контратак приняли войска нашей армии.

В полдень 9 апреля бой в Кенигсберге утих, а вечером мы узнали, что комендант крепости генерал Ляш сдался в плен. Капитулировал почти стотысячный кенигсбергский гарнизон.

А на нашем участке бои не прекращались.

Если враг не сдается...

У меня хранится отпечатанный типографским способом документ - обращение командующего 3-м Белорусским фронтом Маршала Советского Союза А. М. Василевского К немецким генералам, офицерам и солдатам, оставшимся на Земланде. Текст этого обращения (я имею в виду не только содержание, но и в высшей степени достойный тон) заслуживает того, чтобы привести его полностью: