Шрифт:
— Посадить на Престол Темного и постепенно сменить элиту, сделать ее своей для соседних Империй? — высказываю очевидную мысль я.
— Именно! — горячо кивает Андрей и смотрит на меня, сузив глаза и сжав губы. — И если я буду вынужден делать выбор между тобой и Россией…
— Я не стану Императором, — перебиваю его я. — И выбор этот делать не придется! План таков…
Глава 15
В роли мавра
Мы с Трубецким просидели в кафе до позднего вечера и безостановочно говорили, видимо, наверстывая упущенное. Он сопротивлялся моему плану столько, сколько мог, но в итоге уступил. Да и сопротивление его было продиктовано скорее неверием в успех, чем нежеланием в нем участвовать.
Разговор мы продолжили у него дома, а ночью, за то недолгое время, пока я спал в одной из гостевых комнат, Андрей окончательно обдумал мое предложение, просчитал возможные риски и теперь, поздним утром, рвется в бой даже сильнее, чем я сам.
— По-моему, я выгляжу как неопытный охранник! — возмущается он, внимательно разглядывая в зеркале собственное отражение. — Ненавижу эти классические костюмы!
— Мы оба так выглядим, — возражаю я, невозмутимо попивая кофе, сваренный чудо-кофемашиной Трубецкого, которая стоит целое состояние. — Меня больше волнуют наши невыспавшиеся рожи: незачем было всю ночь слушать музыку и орать караоке!
— Ну, да — тебе бы только с бабами трахаться, — язвит Трубецкой, поправляя галстук. — А нужно заботиться о душе! Наши отекшие лица с черными кругами под глазами как нельзя лучше подходят моменту: мы едем проведать друга, находящегося при смерти!
— А ты циник!
— Причем прожженный! — самодовольно заявляет Андрей и поворачивается ко мне. — Может, заедем к тебе, и ты наденешь свой костюм?
— На мне и твой сидит практически идеально, — возражаю я: ехать в Шуваловскую высотку мне не хочется от слова совсем.
— Костюм синий! — продолжает убеждать меня Трубецкой. — А ты из рода Фиолетовых!
— Насрать!
Я встаю с кресла, подхожу к Андрею и становлюсь перед зеркалом.
— Если я надену синие линзы и немного изменю прическу, то вполне могу сойти за тебя! Или ты — за меня!
— Нет уж! — возмущенно произносит Андрей. — Мне позора в Царском Селе хватило!
— Ладно тебе! — я хлопаю друга по плечу. — Если бы к тебе пришла Аллочка, а не Бестужев, ты бы пел совсем другие песни!
— Тьма меня забери! — восклицает он принюхиваясь. — У нас даже парфюм одинаковый!
— Мы едем или так и будем у зеркала крутиться?! — нетерпеливо спрашиваю я.
В Кремле нас уже ждут. Гвардия предупреждена, Службы Безопасности все согласовали, и потому контроль мы проходим быстро. Бестужев-младший встречает нас у входа в скромную квартиру Цесаревича и, поздоровавшись, приглашает внутрь. Его взгляд холоден и отрешен, он смотрит на меня столь же спокойно, как и в прошлый раз, хотя совсем недавно я едва не отправил его отца на тот свет.
Мы идем по уже знакомому мне коридору, и я наблюдаю, как Трубецкой вертит головой и удивленно разглядывает дешевые интерьеры, никак не вяжущиеся с привычным Кремлевским пафосом. Он явно здесь еще не был и не предполагал, что Наследник Престола живет простецки, словно заурядный бездарь.
В бывшей гостиной все также толпятся чиновники и врачи, только охранников стало больше. К рядовым гвардейцам добавили пару зеленоглазых магов, сидящих в креслах по обе стороны от двери в спальню. Они на мгновение отрываются от чтения газет, обводят нас с Трубецким скучающими взглядами и кивают Бестужеву — проходите, мол.
— Алексей Николаевич без сознания, — тихо сообщает Бестужев, открывая дверь. — Надолго не задерживайтесь.
Мы заходим внутрь, и я вздыхаю с облегчением: ни царственной бабки, ни царствующей матери в спальне нет, у кровати стоит лишь Наталья. Она выглядит расстроенной, усталой и немного растерянной. На ней темно-зеленый, почти черный кринолин и короткая вуаль. У меня возникает ощущение, что траур в Кремле уже идет, просто о нем еще не объявили.
— Привет, мальчики! — тихо произносит Наталья. — Я очень рада, что вы приехали!
Мы приветствуем ее в ответ, и Трубецкой бросает на меня укоризненный взгляд. Правда состоит в том, что мы явились не к Цесаревичу, а в музей Рода Зеленых, и моего правильного во всех отношениях друга от этого немного коробит. Мы неловко топчемся в дверях, понимая, что формальные аристократические приветствия сейчас не к месту и не ко времени, но как нужно себя вести, не понимаем.
— Как он? — спрашиваю я, подходя к кровати и обводя взглядом многочисленные аппараты жизнеобеспечения — с момента моего прошлого визита сюда их стало намного больше.