— Не может быть! У вас не меньше 32D, если, конечно, такие вообще встречаются!

Она втиснулась в кабинку и принялась измерять меня сантиметровой лентой.

— Как я и говорила, — кивнула усатая дама удовлетворенно.

32D! С тех пор как у меня выросла грудь, я всегда носила 34В. Когда это я успела превратиться в грудастую секс-бомбу?

Надеваю свой новый буфергальтер, запихиваю все внутрь. Да, тесновато. Растерянно смотрю в зеркало.

Что еще надеть?

Как одеться на выход — понятно, но вот в чем ходить дома? Обычно я хожу по дому в легинсах и безобразной футболке, но сегодня же придет Джек. Как мне предстать пред ним в будничной обстановке?

Одеться сексуально?

Нацепить обычные домашние лохмотья?

Расфуфыриться?

В результате надеваю трусики от Келвина Кляйна и белую майку.

Долго накладываю макияж, чтобы выглядеть совершенно ненакрашенной, прибираюсь в квартире, потом брожу по кухне. Думаю, не приготовить ли что-нибудь… Нет, не приготовить. Потому что наверняка блюдо не удастся, а неудач с меня на сегодня хватит. Я другая — обновленная, независимая. И Джеку пора об этом узнать.

Крашу на ногах ногти, смотрю телевизор и жду его прихода. К тому времени, когда он звонит в дверь, я уже успела задремать. Вытаскиваю куски ваты, зажатые между пальцами, и спешно нажимаю кнопку домофона. Слышу, как он поднимается по лестнице, и меня охватывает волнение.

— Привет, — говорю я, выглядывая из двери, как только он появляется в поле зрения.

Он целует меня и улыбается, кинув взгляд на мои трусы:

— И больше ты ничего не наденешь?

— Надену, конечно, — запинаюсь я. — Я как раз… — и показываю на спальню.

— Тогда не буду тебя задерживать.

Он меня разоблачил. Исчезаю за дверью, стремясь спрятать свои покрасневшие щеки.

— Может, сходим куда-нибудь? — говорит он, входя в гостиную. Берет пульт от телевизора и переключает каналы.

— Я не против.

Рывком открываю дверь шкафа и роюсь в поисках джинсов; слышу, что сначала Джек включает какую-то телеигру, потом новости, останавливается на футболе. Мне кажется, что он собирается смотреть, но Джек отрывается от телевизора, идет в спальню и садится на кровать.

— Не хочешь надеть вчерашнее платье? — спрашивает он. — Тебе оно очень идет.

— Конечно!

Срываю платье с плечиков, поворачиваюсь к нему спиной и стаскиваю майку. Вдруг понимаю, что он стоит позади меня. Чувствую его губы. Он поднимается поцелуями вверх, и я слышу его дыхание у самого уха. Потом он обхватывает мой новый 32D.

— Хотя… — шепчет он.

Уже темно. Иду на кухню, достаю из холодильника бутылку вина и ищу спички. Спотыкаясь в темноте, пытаюсь зажечь свечи.

— А почему ты свет не включаешь? — спрашивает Джек, глядя на меня и открывая вино.

— Потому что терпеть не могу эту комнату. Тут нужен ремонт, но у меня пока руки не доходят.

— И что ты с ней хочешь сделать?

— Не знаю, надо что-то поменять. Теперь, когда у меня появилось свободное время, обязательно придумаю что-нибудь.

Мы лежим на одеяле, наши голые руки и ноги сплелись в темноте.

— Откуда у тебя вдруг появилось столько свободного времени? — спрашивает он.

Я рассказываю Джеку все, что со мной сегодня произошло, и он так смеется, что проливает вино мне на живот. Наклоняется, слизывает вино, потом, упершись подбородком в мой живот, смотрит на меня.

— Меня однажды тоже уволили, — говорит он, — если тебе от этого станет легче.

Не могу себе представить, чтобы Джека вышвырнули с работы, — он слишком крут. Оказывается, работая в галерее, он поменял замок после взлома. Ну а потом заявился его босс, взбесился, что не смог попасть в свое собственное заведение, и указал Джеку на дверь.

— И что ты сделал?

— Ушел. И это лучшее, что со мной случилось, правда, — говорит он, опираясь на локти и снова облизывая мне живот. — Я многое после этого понял. Понял, что хочу быть художником и должен приложить все силы, чтобы это произошло.

Я глотнула вина.

— Знаешь, меня это заводит.

— Что? — спрашивает он.

— То, что ты добился успеха в живописи. Отчасти поэтому ты мне и нравишься.

Джек издает недовольный стон и утыкается мне в шею лицом. Обожаю, когда он такой робкий. Не могу устоять и обнимаю его.

— Но мне-то что делать? — спрашиваю я.

— Само собой решится, — отвечает он, — я точно знаю. А если ничего не подвернется, то ты упакуешь чемоданы и я возьму тебя в кругосветное плавание.

— Хм, тогда я, пожалуй, не стану рассылать резюме, — смеюсь я.

Как ни соблазнительно звучали слова Джека, я все-таки напечатала резюме. Всю следующую неделю я выясняла названия и адреса компаний, в которых успела поработать, и оттачивала дальнейший план действий. Удивительно, но Джек с удовольствием вызвался мне помочь и даже отформатировал мое резюме на своем навороченном компьютере, которым временно пользовался Мэтт. Сначала мне было неловко выдавать ему все детали своей жизни, но он так зажегся идеей моего трудоустройства, что я быстро избавилась от этого страха.